Тимоте де Фомбель - Принц без королевства

Ванго уже собрался уйти, как вдруг увидел рядом с винтом маленькие буквы, выведенные на белом фоне красной краской:

Эверленд Б. X.

За его спиной скрипнула дверь. Кобыла прянула в сторону.

— Halt! [42] Стоять! (нем.)

Маленькая рыжая женщина торжествующе смотрела на Ванго.

Рядом с ней стоял немецкий солдат, направив на Ванго автомат.

А в трех километрах отсюда на поверхности воды неподвижно лежал человек. Болото вокруг него было похоже на затопленный лес. Неподалеку торчала железка — все, что осталось от самолета.

Время от времени из глубины поднимались и с треском лопались пузыри.

Пальцы Пола подрагивали, выступая из воды. Он пытался ими шевелить, чтобы ощутить свои руки.

В ночь на Рождество он выпрыгнул с парашютом за какую-то долю секунды до того, как крылья самолета загорелись. Но ударная волна помешала парашюту полностью раскрыться. Приземление было ужасным. При первом же ударе о дерево он сломал обе ноги. Потом он падал с ветки на ветку, пока не рухнул в болото. Это и спасло ему жизнь.

В первую ночь ему удалось привязать себя к стволу дерева тросом от парашюта, чтобы удержать голову над водой. Наступило утро, и надо было что-то делать. Дождь все шел и шел. Каждое движение вызывало нестерпимую боль в переломанных ногах. К счастью, болото оказалось мелким, и Пол мог ползти наугад, опираясь только на руки. За час он одолевал всего несколько десятков метров. В парашютной сумке было три аварийных пайка, и он старался расходовать их как можно медленнее. Вечером он подремал еще немного, привязав себя к ветке. Стоило ему застыть в одном положении, как он начинал мерзнуть. Чтобы не пить болотную гниль, он раскладывал на ветках непромокаемый плащ и ждал, когда в нем наберется хоть немного дождевой воды.

Утром 28 декабря Пол оказался в почти сухом лесу и решил, что спасен. Но когда он коснулся твердой почвы и захотел встать, то обнаружил, что совершенно беспомощен. Со сломанными ногами невозможно было передвигаться по земле. Пришлось уподобиться рыбе. Пол снова погрузился в воду. Он нащупал в кармане последний аварийный паек и понял, что голод и холод скоро его убьют.

Тут Пол вспомнил о ящике с продовольствием, оставшемся в самолете. Он повернул назад и пополз по черной жиже. Стертые до крови руки стали неузнаваемы. Ему понадобился еще один день и ночь, чтобы найти обломки своего «Уитли». Большую часть засосало в трясину в момент падения. Поэтому самолет не был виден сверху. Полу удалось вскрыть ящики. Привалившись к фюзеляжу, он пил, ел и плакал.

Он так и заснул, а проснувшись, снова пополз, не зная, как быть дальше. Немцы обшарят болото и в конце концов найдут самолет. Но Пола здесь уже не будет. Он смотрел на деревья у себя над головой.

Пол вспоминал, как в детстве путешествовал по Франции с матерью, которая была беременна Этель. В разгар зимы они вдвоем обедали на берегу реки. Тогда уже вовсю шла война, но они были далеко от линии фронта. Они безуспешно пытались ловить рыбу руками и отогревали замерзшие пальцы, прикладывая их к разогретому капоту машины. Он все еще тосковал по этому теплу, по рукам матери, лежавшим рядом с его руками. Вечером они приезжали в очередную деревню, мать резко тормозила перед входом в трактир и протягивала ключи от машины несуществующему парковщику. При виде женщины на восьмом месяце беременности трактирщик тут же посылал за акушеркой, а Пол садился за руль и сам вел машину на стоянку. Ему тогда было восемь лет.

Отец встретился с ними рождественским утром в Париже. Но Этель не торопилась покидать материнское лоно, она хотела родиться в Шотландии.

Такими были первые воспоминания Пола о Франции. Теперь он знал, какие станут последними: шатер из ветвей на фоне бледного неба.

Совсем рядом он услышал шум. Значит, они уже близко. На этот раз у него не было сил бежать. Он остался на месте, и ему показалось, будто он пускает корни и превращается в кувшинку.

Шум приближался. Вокруг его щек плескались мелкие волны. Теперь к нему бежали по воде. Он почувствовал, что его приподнимают, и вскрикнул.

Перед ним стояла Этель.

Пол давно не видел этой улыбки. Улыбки из прошлого. Он даже не спросил, откуда она взялась, какой болотный дух прислал ее с илистого дна. Она была здесь, словно блуждающий огонек, поднявшийся из воды.

А Этель видела только одно: живого брата. Она чувствовала, как он сжимает ее руку. Увидев его еще издалека, совершенно неподвижного, она решила, что опоздала. Она знала, что это чистое безумие: пересечь воздушную границу Франции на немыслимой высоте, в разреженном воздухе, наугад управляя этим самолетом, больше похожим на игрушку. У Этель только и было, что две координаты, которые Шарло передал на летную базу в Кембридже. Она заехала за телеграммой, прежде чем вернуться в Эверленд. Два числа — координаты места, где нужно искать обломки самолета. Она сказала полковнику, что хочет выгравировать их на могильном камне родителей. Тронутый словами Этель, он даже дал ей свернутую в трубку карту того места, где произошла авария.