Михаил Андросов - Вольные упражнения [сборник]

С тех пор Елена Михайловна стала для Панова непререкаемым авторитетом. Идеалом человека, идеалом женщины. Он даже стал с нею в разговорах куда более откровенным, чем с родителями и одноклассниками. Он внимал каждому слову учительницы на уроках и резко осаживал выскочек Халяву и Пятиэтажного, которые периодически допускали в адрес Елены Михайловны примитивные и плоские шутки. Не удивительно, что вскоре он превратился для них в откровенного врага. А многие ребята в классе начали считать его любимчиком «класснухи» и всячески стараться подколоть по этому поводу. Постепенно Панов начал превращаться в изгоя. Он становился чужим в своём классе. Но это не слишком огорчало Панова, ведь у него теперь была Елена Михайловна — близкий по духу человек, к которому всегда можно обратиться с волнующим вопросом и получить на него достойный ответ.

Так могло продолжаться до самого выпуска из школы, но появление в классе Серебряковой исказило всю ситуацию до неузнаваемости. Эта девчонка, видимо, кичась своими громкими спортивными заслугами, всеми силами старалась поставить себя выше не только всех ребят в классе, но даже выше учительницы. Она столь открыто начала выступать против вполне разумных требований Елены Михайловны, что у Панова она, кроме раздражения, ничего не вызывала. Примитивные шутки Халявы и Пятнова тотчас померкли перед столь явными протестами Серебряковой. Панов попытался поначалу намекнуть Тане на её излишне активное поведение, но его попытки не возымели никакого действия. Напротив, на его пути немедленно вырастал Пятиэтажный, который принял почему-то позицию Серебряковой и был теперь за неё горой. А разговаривать с ним можно было только на языке кулаков. Других аргументов Пятиэтажный не понимал. Но поднимать руку на своих одноклассников Панов теперь не имел права. Он обещал Елене Михайловне! Приходилось отступать и молча проглатывать усмешки и ругательства Пятиэтажного.

Всё, что мог сделать в сложившейся ситуации Панов, это игнорировать всяческие знаки внимания, которые Серебрякова пыталась ему оказать. Она, видимо, рассчитывала, что он тоже станет плясать под её дудку, как тот же Халява, но у Алексея на сей счёт было иное мнение: человек, который ни во что не ставит авторитет учителя — сам не достоин внимания.

От своей позиции Панов не отступил даже тогда, весенним вечером в подъезде дома Елены Михайловны, когда Таня столь неожиданно призналась ему в своей любви. Сердце Панова на какой-то момент дрогнуло, когда он увидел в тусклом свете лампочки, как в выразительных зелёных глазах Тани блеснула слеза. Она не врала ему. Эта фраза не была очередной её авантюрой, она вырвалась у Тани из самой глубины души. Особенно это стало понятно, когда Таня второй раз произнесла трепетное: «Я люблю тебя». Наверное, ему стоило тогда ответить ей хоть одно тёплое слово, но Панов твёрдо решил не давать Серебряковой никакой надежды на взаимность. Слишком много гадостей к тому времени она сделала для Елены Михайловны. Но он даже не предполагал, что впоследствии это его действие сыграет столь роковую роль и станет причиной Таниного срыва.

Он осознал всю нелепость и необратимость ситуации, лишь когда до его слуха донёсся вой сирены машины скорой помощи. Он словно очнулся ото сна в тот момент и, растолкав толпу ребят, бросился со школьного крыльца вслед за отъезжающей машиной с красным крестом на кузове. Ему захотелось закричать в тот момент, закричать дико, громко, безумно. Если бы он настиг тогда машину скорой помощи, то вцепился бы в её дверцу руками и не отпустил бы ни за что. Ему так захотелось вновь увидеть хоть на миг лицо Тани, её большие зелёные глаза и прокричать лишь одно: «Таня, прости!»

Может, это было помутнением рассудка, но Панов не мог понять, что происходило с ним в тот момент. Догнать скорую помощь у него тогда не получилось. Оступившись, он растянулся во весь рост на земле, и ему оставалось лишь наблюдать, как стремительно удаляется машина, оглашая звуками сирены окрестные улицы.

На следующий день после трагического случая он твёрдо решил навестить Таню в больнице и узнать у врача, сколь тяжёлой оказалась её травма. Но ситуация распорядилась иначе: после уроков во дворе школы его встретил Пятиэтажный в компании приятелей-пэтэушников. Панов сразу понял, чем обернётся эта встреча, и не побежал прочь. Он уверенно двинулся навстречу судьбе. Пяти этажный подготовился к встрече основательно, чтобы не оставить Алексею ни единого шанса.