Михаил Веллер - Все Легенды

— Милиция! Мужчины! Да держите же его! держите, вы что, не видите!!!

Мужика хватают храбро за руку, за шиворот, он сопит, отталкивает — остатки догребает. Ну — облепили, похватали, скрутили. Бывают же такие ненормальные грабители!.. Бред!

В магазине хапарай, гвалт поднимается, директриса выскакивает, продавщица в истерике бьется, доброхоты поздоровее мужику локти к затылку загибают. Вызывают милицию, закрывают двери, просят всех отойти от развороченной витрины.

Милиция, днем на Невском, прилетает молниеносно: случай неординарный, экстренный.

— Вызывали? В чем дело? Спокойно, граждане! Что, где, кто? Продавщица кто — вы? Успокойтесь, сейчас все нам расскажете. Кто разбил — этот? Сержант — наручники! Переписать адреса и данные свидетелей.

Мужичку — по загривку, по сусалам! к радости публики.

— Директор — вы? Когда кончаете рабочий день? Подъедете к нам, двадцать седьмое отделение. Продавщица где? — и вы подъедете. Опись драгоценностей есть? Возьмете с собой, надо произвести сверку.

Преступника мордой вперед — в решетчатый задок пикапа, портфель — под пломбу и пристегивают наручником к запястью — вещдок, куча ценностей, глаз не спускать!

— Магазин закройте! Всем сотрудникам до конца дня составить подробные отчеты: что было за день, кто что видел со своего места. Постараться точнее, по минутам.

И с тем уезжают, лихо повязав горяченького преступника.

Через две минуты прибывает милиция:

— Вызывали? В чем дело? Спокойно, граждане! Что, где, кто? И т. д.

А? Что? Так уже!..

Кто — уже? Что — уже?

Ничего не знает милиция про своих предшественников и понять не может. Недоумевают, выясняют, звонят, и подозрения сгущаются до полного мрака в глазах.

Растворился преступник. И черт бы с ним, полбеды, но вещественные доказательства тоже растворились. Литейный звереет и перекрывает город. Через час брошенный «уазик» находят у метро «Площадь мира». Чей?! Был угнан от двадцать седьмого отделения, у Катькиного садика, за пять минут до ограбления.

Хронометраж операции вызвал зависть и бешенство органов. От вызова милиции до прибытия наряда прошло десять минут. В них и надо было уложиться.

Уложились прекрасно. Около полутораста тысяч долларов.

И только потом в милиции вспомнили, сопоставили. На предыдущей неделе несколько раз подряд били днем витрины в том же квартале. Приезжавшая милиция никого, разумеется, не заставала. Зато ее видели отлично. Так устанавливали время до прибытия.

…Нет, Лазарь не махал черным пистолетом под носом дрожащей кассирши, не крутил баранку визжавшей на виражах машины в отрыве от погони, и не зашивал бриллианты в подкладку кальсон. Он в эти самые минуты чинно пил кофе на втором этаже «Аэрофлота», почти прямо над «Березкой», чему были свидетели. Он был не более чем независимый плановый отдел, самодостаточная хозрасчетная единица. И каждая комбинация составлялась только на один раз.

Кардинал лелеял свои коварные замыслы.

Это глупости, будто на бриллиантах можно заработать больше, чем, скажем, на бутербродах. Смотря как поставить дело. Лучшее тому подтверждение — «Мак-Дональдс» богаче «Де Бирса».

Скажем, вошли когда-то в моду вязаные шапочки-«петушки». От бедности вошли — кроличьих не было, а норковые дороги. И стоила такая шапочка — пустяки, двадцатку в среднем, скажем. И, как водилось, поначалу они долго были в страшном дефиците.

Зато шерстяные женские рейтузы можно было купить за пятнашку. Их настрочили столько, что уже не было ног и задов, на которые их предназначалось натягивать. Причем залеживались преимущественно размеры основательные, от пятидесятого и выше.

Такие рейтузы, стянутые зимним вечером с одной знакомой, Лазарь долго и задумчиво разглядывал в своей квартире на Рубинштейна.

— Ну что ты так долго? — позвала подруга, подняв с подушки взлохмаченную страстью голову.

— Есть мысль, — холодно отозвался Лазарь, и ножницами отрезал от рейтуз штанину под самый корень.

— Что ты делаешь?!

— Присматриваюсь, — ответил Лазарь и отрезал вторую штанину.

— А в чем я пойду по морозу?!

Лазарь натянул отрезанную штанину себе на голову, перехватил сверху рукой на манер колпака, оценил в зеркале и ответил:

— В шапочке. — Снял штанину и разрезал пополам.

Из одной пары рейтуз для глупого зада выходило четыре шапочки для столь же глупых голов. Шапочки могли варьироваться любых размеров. У ягодиц — побольше, близ колен — поменьше. Пятнадцать рублей превращались в сто, а в особо обойденных модными товарами районах — в сто шестьдесят.