Михаил Веллер - Все Легенды

Гайдар настаивает. Кроме Ельцина, выставлять против коммунистов некого. Велика Россия, а выбирать всегда приходится из каких-то уродов. Зовите Чубайса в организаторы. Он что хочешь организует, только руки развяжите.

Зовут. Развязывают. И начинают раскручивать Ельцина. А у Ельцина один инфаркт за другим. В перерывах он расширяет сосуды исконным народным методом. И пресс-служба уже перестала стесняться клише «работает на даче с документами». С такими документами полстраны работает под холодную закуску. Проще раскрутить египетскую пирамиду.

Вот в такой обстановке Гайдар просыпается первого апреля в пять утра от перебоев сердца и поздравляет себя с днем рождения. Вспоминает, что через несколько часов улетает в противоположный конец глобуса, в Австралию: оживает. Закусывает рюмку нитроглицерином и идет в душ. Жизнь сносна и даже неплоха. Ближайшие сутки никакими неприятностями не грозят.

Розовый и бодрый, в свежей сорочке, заварив терпкого японского чаю, он бросает удовлетворенный взгляд в зеркало и видит, что забыл побриться. Берет в ванной жиллетовский станок.

И тут по нервам — др-р-ррынь! в рассветной тишине. Телефон. Шесть утра. Кто спозаранок поздравляет?..

— Ты знаешь, что сейчас введут особое положение? — спрашивает Чубайс вместо приветствия.

— Где? — непроизвольно спрашивает Гайдар.

Чубайс откликается в рифму.

— В стране, — сумрачно отвечает он. — Угадай с трех раз, в какой. Ты уже проснулся?

Гайдар немедленно жалеет о том, что он уже проснулся.

— Прими мои поздравления, — желает Чубайс.

— А?

— С днем рождения. У тебя ведь сегодня сорокалетие?

— Да что случилось? — вопит Гайдар.

— Что, что. День дураков… Подарок к юбилею!

А случилось следующее. Ввечеру измученного трудностями жизни Ельцина замели в угол доски три ферзя: Коржаков, Барсуков и Сосковец. И объяснили ему, что трудности только начинаются. Предстоящие выборы, можно считать, уже провалены. Коммунистов в таком случае надо рассматривать как правящую партию. И тогда «шоковую терапию» можно считать предварительной любовной лаской. Ждите хирургических мер, и не сомневайтесь: шашек, в смысле скальпелей, на всех хватит. Дважды два — четыре. Как арифметика?

То есть бьет полночь, кукушка выскакивает из часов и вскрикивает: «Что делать? Что делать? Что делать?»

А делать, Борис Николаевич, остается только следующее. Вводить особое положение! Вот что делать. Как, что, чего?! И очень просто. Действие Конституции приостановить. Выборы перенести. Куда?! Туда… И что? И то: премьера Черномырдина меняем. На что я его поменяю — на водку?! На Сосковца, вот он сидит, смотрите внимательнее. Министра МВД Куликова меняем на другого Куликова… не смотрите, его здесь нет. И тогда мы сохраняем власть и укрепляем свое положение, спасая страну от контрреволюции и коммунистического красно-коричневого террора.

— Спасатели, — злобно комментирует Чубайс. — Лавры Шойгу им покоя не дают. Ты понимаешь, что из этого будет?!

Гайдар понимает, что из этого будет. Если в девяносто первом «Альфа» отказалась идти на Белый дом, то сейчас, после пяти лет свободы и демократии, в этой стране вообще никто и ничего исполнять не будет. Паралич власти меняем на бред власти. Аншлаг, аншлаг! воруют все. Анархия — мать порядка. Это во-первых. А во-вторых, в этих дивных условиях коммунисты через полгода приходят к власти со стопроцентной неизбежностью. Потому что больше просто некому. Если сейчас за них половина населения, то будет девяносто процентов. И приход их будет обставлен как возвращение к законности. Спасение демократии.

— У нас есть несколько часов…

Надо что-то делать!!!

И вот тогда у Гайдара появился нервный тик. У обычного человека при нервном тике дергается обычно веко. Или щека. Или вся голова. У Наполеона в критических ситуациях иногда дрожала левая икра, по поводу чего в анналах зафиксировано: «Дрожание моей левой икры есть великий признак». Гайдар оскаливается и щелкает челюстями. Выглядит это страшно даже в зеркале. Добродушный Винни-Пух на миг являет жестокую суть хозяина леса. Такой щелчок перекусывает железный лом.

Он щелкает, а в руке у него телефонная трубка, а в другой — бритвенное лезвие. Пожалуйте бриться. И лезвие дергает его по уху. И с уха стекает струйка крови на щеку, шею и свежую сорочку. И в таком виде его застает жена. И со сна вскрикивает. Ван Гог.

Оба оказываются с раннего утра при деле: жена начинает останавливать кровь, а окровавленный и решительный, как красный командир на баррикаде, Гайдар начинает звонить прямо Клинтону. Раз Билл такой друг Бориса, пусть скажет ему по-дружески пару ласковых! Однако по-американски заботящийся о своем здоровье Клинтон уже лег спать. Будите, орет Гайдар, на том свете выспится; и от волнения не помнит, что выдает по-английски, а что для поддержания тонуса по-русски. Что случилось?! А то, что сейчас в России будет переворот, трах-тибидох. И вас тоже с днем дураков, сэр. А-а-а, идиоты!!. Введение диктатуры и тихий ужас! Пусть срочно отговорит кореша, раз они друг друга так любят и вместе дуют водку и в саксофон. Что значит «дуют»? Не ваше дело! Чего ждать — когда Россия опять Америке кузькину мать покажет?! Чью мать? Вашу мать!.. Да, так и передайте! Проснется? Да он в другом мире проснется! При первой возможности, немедленно, сразу! Что? Алло!! А чтоб вы все сдохли…