Виктор Пелевин - Сумасшедший по фамилии Пустота [сборник]

— И как это сделать?

— Ты ничего не делаешь. Ты прибываешь на полюс и ждешь.

— Чего?

— Ты просто полагаешься на бесконечное милосердие, которое по какой-то причине присутствует в пространстве.

— А где гарантия, что оно себя проявит?

— Если ты не будешь в это верить, — сказал Дима, — оно не проявит себя никогда. Оно приходит из твоего собственного ума, как и все остальное. Все зависит только от тебя самого.

— А что это такое, бесконечное милосердие? — спросил Митя, щурясь от жары. — Какую оно имеет форму?

— Реши сам, — сказал Дима.

— Я?

Дима кивнул. Митя задумался. Как назло, ничего не приходило в голову. Потом он вспомнил слова Димы про шляпу Мебиуса.

— Хорошо, — сказал он. — Милосердие имеет… Милосердие имеет форму шляпы!

Дима не ответил, только повернулся спиной к стене невыносимого жара, исходившей от черной головы.

— Что, неправильно? — испуганно спросил Митя.

— Сейчас проверим.

Прошло несколько секунд, и снова откуда-то подул холодный ветер. Жара сразу спала, а затем на границе видимости появился светлый дискообразный предмет. Он быстро приближался, и Митя с изумлением увидел плетеную шляпу. Прежде чем он успел что-то сказать, она налетела на него и он оказался в похожей на пещеру тулье. Его прижало к жесткой поверхности, потом несколько раз ударило о твердые сухие стены, и он услышал музыку милосердия.

Он сразу понял, что это она, хотя до него донеслось всего несколько тактов, прилетевших, наверно, из того недостижимого мира, о котором говорил Дима.

А затем все вокруг стало совсем как в любой другой вечер — прохлада ночного воздуха, темные деревья бульвара и дрожащие со всех сторон огни огромного города.

Из всей семьи про нависшую опасность знал только отец. Минут через десять после того, как семейный совет кончился, он подкрался к двери в комнату дочери и стал слушать. Сначала до него долетали только быстрые шаги — девочка ходила по комнате взад-вперед. Потом шаги стихли и заиграла музыка — какая-то песенка на испанском. Поняв, что он больше ничего не услышит, он деликатно постучал в дверь.

— Да!

Девочка сидела за столом и что-то рисовала на листе бумаги.

— Эй, — позвал отец.

Девочка даже не повернулась. Но отцу достаточно было одного взгляда на ее спину, чтобы понять, что ситуацию может спасти только что-то чрезвычайное.

— Сказать, почему ты так хочешь поехать в эту Доминиканскую республику? Сказать? Это все из-за крошечного квадратика бумаги.

— Какого квадратика? — не оборачиваясь, спросила девочка.

— Вот, — сказал отец, снимая со стены шляпу из пальмового листа. — Вот здесь, внутри. Видишь, бумажка со словами: «Hencho al mano, Republica Dominicana». Всего одна бумажка, и столько проблем у всей семьи…

Девочка не ответила, только включила стоящую на столе лампу.

— Ты понимаешь, что это слишком для нас дорого? В этом году мы никак не сможем. Я ничего не хочу обещать, но, может быть, это получится в следующем году. Если ты будешь…

Он не договорил. Девочка вдруг завизжала и вскочила на ноги. Стул, на котором она сидела, опрокинулся на пол. Отец увидел метнувшуюся по стене тень, а потом — двух серебристо-серых ночных мотыльков, непонятно откуда взявшихся в комнате. Странным было то, что они летели рядом друг с дружкой, словно были связаны невидимой нитью. Они описали вокруг лампы рваный круг, потом второй, потом третий. Из-за теней, запрыгавших по стенам, мотыльки казались гораздо больше, чем были на самом деле…

— Не бойся, — сказал отец, распахивая окно на улицу. — Ничего. Сейчас…

По одному подхватив странных мотыльков шляпой, он выкинул их на улицу.

— Ну вот, — сказал он, закрывая окно и снова включая лампу. — Вот и все.

Девочка подошла к нему и виновато обняла его. Ссора была позади. Это было ясно, но на всякий случай отец решил укрепить только что наведенный мост.

— Ты у нас испанский учишь, — сказал он. — О чем эта песня? Которая сейчас играет?

— Я не все понимаю, — сказала девочка.

— Хоть примерно.

— Попробую… Так. Он поет о том, что где-то на земле живет ночной мотылек, который сделан из света. Он летает одновременно во многих местах, потому что… Потому что он знает, что ни одного из них на самом деле нет. Он сам создает тот мир, по которому он летит, и за все, что в нем происходит, отвечает только он, но это ему не в тягость… Тут я не до конца поняла, кажется, так: он знает, что на самом деле в этом мире нет никого, потому что все мотыльки просто снятся друг другу и ни одного настоящего среди них нет. И если после дня наступает ночь, то только потому, что мотылек хочет этого сам, хоть и не помнит, почему…