Евгений Водолазкин - Оправдание Острова

Говорят, в ранней юности Косой приезжал в Париж, чтобы его завоевать. Но его писклявый голос там просто утонул в городском шуме. Теперь он объявлял вторую попытку завоевания, которая была еще менее вероятной, чем первая.

Если бы не Франция, в первую же ночь нас прикончили бы в подвале, без всяких там изысков с гильотиной. А потом на площади нас отстояли люди, в которых при любых обстоятельствах остается что-то человеческое.

Солнце скрывается за облаком, и сразу становится прохладнее. Доминик предлагает подать нашу машину прямо в сад: у него есть разрешение. Мы отказываемся от этой чести и идем к выходу самостоятельно. По дороге нам встречаются собирательницы автографов, но Доминик демонстрирует упреждающий жест: non, madame . Движение скупое, но исчерпывающее. Я думаю, Косой дорого бы дал за такое умение, но для этого надо родиться в Париже.

У ворот Люксембургского сада Доминик хочет посадить нас в машину, но мы (второй подвиг Геракла) говорим, что пойдем к гостинице пешком. Смешанный жест удивления и восхищения. Ввиду открывшегося вида на Пантеон наш изысканный друг говорит, что по рангу нас следовало бы разместить там, а не в гостинице. Я благодарно наклоняю голову:

– Там отличная компания.

– Жаль только – все сплошь покойники, – улыбается Ксения.

Доминик краснеет.

– Простите.

Этого обстоятельства он не учел.

Кстати говоря, наш Храм Светлого Будущего – это ведь дальний родственник Пантеона, где вначале лежали революционеры. Их, правда, потом оттуда вынесли.

У нас тоже вынесли.

Его Светлейшая Будущность объявлялся Председателем Острова, заместителем же Председателя был назначен его соратник Атанас, которому в правительстве отводилась важнейшая должность: он становился министром истории и светлого будущего. Поскольку вследствие Революции светлое будущее до некоторой степени стало настоящим, на первом же заседании правительства он предложил включить в сферу его ответственности заодно и настоящее.

Касьян же, прервав выступление министра, указал, что настоящим занимается только он. Согласившись с тем, что светлое будущее пришло, Председатель Острова выразил уверенность, что это будущее может быть еще светлее и что министру здесь будет над чем работать. Говорили, что Атанас покраснел, но вступать в спор с Председателем не решился.

Приехав в Монастырь с целью передачи его государству, Атанас потребовал принести ему Историю Острова для краткого ознакомления. История министра не устроила, особенно в той ее части, где описывалось 150-летнее владычество апагонцев.

У великого народа не может быть такой истории, сказал Атанас. Иначе говоря, народ с такой историей не может быть великим, в то время как он очевидным образом велик. Что из этого следует?

Я, грешный, не знал.

Атанас положил на рукопись ладонь:

Из этого следует, что историю необходимо привести в соответствие с величием народа.

Когда же я осмелился указать ему, что история у нас такая, какой дана нам Богом, он ответил, что Бога в прежнем понимании больше нет. Я же спросил у Атанаса, что есть Бог в новом понимании, и он ответил:

Светлое будущее.

Спустя неделю во Дворце был собран Высший совет, посвященный прошлому и будущему, на который доставили и меня. Первым выступил Председатель Острова Касьян и довел до сведения присутствующих, что в жизни всякого народа существует прошлое, настоящее и будущее . Не в силах справиться с восхищением, кто-то из Высшего совета потребовал включить эти слова в учебник истории, а все дальнейшие исторические сочинения ими открывать.

Председатель Касьян хотел было это предложение оспорить, указав, что им высказывались и более яркие суждения, которые он мог бы по малом времени обнародовать, но Высший совет счел необходимым увековечивать все мысли Председателя, дабы ни одна из них не была утрачена для потомков. Видя непоколебимость Совета, Касьян вынужден был согласиться.

Вдохновленный вниманием соратников, Председатель подарил им и более яркое высказывание, вызвавшее новый взрыв одобрения: история должна отражать не только прошлое . По мысли Касьяна, историкам отныне следовало описывать и будущее, поскольку в конечном счете оно становится прошлым. Будущее он призвал сделать особым разделом истории.

Развивая сказанное Председателем, Атанас предложил раздел о будущем назвать пророчеством . Здесь, однако, его ждала суровая отповедь.

Пророчество, сказал Касьян, по сути своей ненаучно, мы же занимаемся научным предвидением, которое единственно правильно, потому что верно .