Тимур Ильясов - Обыкновенная трагедия

Все было ново для Марии, и прежнее ощущение нереальности происходящего только усиливалось, превращая окружающее в фантастический сон: красочный, шумный, веселый, интригующий, многообещающий. Обычная скучная жизнь осталась за стенами заведения, а тут — в темноте, неоновых вспышках, в парах алкоголя и сигарет, все казалось другим. Лица молодых людей, обычно плоские, бесцветные, щербатые, скучающие, вдруг становились изящными, яркими и озаренными непривычно глубоким содержанием. Их фигуры, танцующие в темноте, виделись ловкими и чувственными. А обрывки слов, вырванные из грохота музыки, казались многозначительными и преисполненными скрытого смысла.

Удивительна и непонятна такая метаморфоза. Вот, например, только что, у входа в заведение, стояла она — приземистая девочка с глуповатым выражением на широком прыщавом лице. Плоский нос, неумело накрашенные губы, дешевая синтетическая одежда в обтяжку, обнажающая недостатки фигуры. Вся — нелепость, серость и обыденность. Но стоило ей попасть внутрь, под магический свет софитов, в гущу томной темноты, заполненной праздными людьми, стоило ей присесть на высокий стул у барной стойки, так нелепой дурнушки как не бывало. Она превращалась в изящную пери, в обольстительную диву. Ее глаза обжигали, на безупречных мраморных щеках прыгали всполохи огней, а стройный силуэт изумлял изяществом.

Минуты и часы с жарким шипением сгорали в чаду и угаре пятничной ночи. Несмотря на поздний час, люди все прибывали. Помещение было заполнено так, что, казалось, не оставалось и сантиметра свободного пространства, где бы не сидели, не курили, не пили и не танцевали. Прошло время, и Мария почувствовала как окончательно теряет связь с реальностью. Она продолжала, словно заведенная, выполнять свою работу, но руки и ноги ее двигались без участия ее сознания, которое было уже совершенно оглушено беспорядочным мельтешением лиц и тел, какофонией звуков и мешаниной огней.

Наконец женщина за кассой подала Марии и другим девушкам знак заканчивать работу. Она, не ощущая своего тела, вышла через пустеющий зал в подсобные помещения, молча переоделась в свою одежду и вышла наружу. После прокуренного чада ночного клуба, морозный воздух улицы показался для девушки сладким. Она с удивлением заметила, что светает. Далеко за горами, на востоке, рассвет окрасил небо в бледно-розовое и ночь, как насытившийся вампир, пятилась в укрытия черных подвалов, отдавая землю объятиям нового дня.

Мария шла по пустынным и тихим улицам просыпающегося города, а звуки и отблески прошедшей ночи все еще звенели в ее голове. Она достала из кармана скомканную пачку денег, заработанную на чаевых, и пересчитала. Денег было много. Намного больше, чем она рассчитывала получить. Она в недоумении рассмотрела купюры, пересчитала вновь, но поняла, что не ошиблась. От щедрости полученного заработка на глазах ее вдруг выступили слезы. Она подумала, что если будет зарабатывать так много и впредь, учитывая, что к этой сумме прибавится ежемесячная оплата от заведения, то денег на лечение брата хватит с лихвой. С этими мыслями она дошла до квартиры, прошла в зал к своему дивану, заведомо, еще перед уходом на работу, застеленному простынями, наспех сняла с себя одежду и с наслаждением растянулась под прохладным одеялом. Она заснула быстро, даже прежде, чем нарастающие переливы храпа подруги из соседней комнаты достигли пиковых высот, чтобы после вновь свалиться в булькающие басами нижние октавы.

7. Встреча

Наступила весна. Утром было все еще свежо и прохладно, но ближе к полудню город обдавало жарким дыханием близившегося лета.

— Жара, — подруга смахнула со лба выступившие капли пота.

— Да, жарко, — ответила Мария.

— Ты, сестренка, неплохо выглядишь, как я посмотрю, — подруга с откровенной завистью осмотрела девушку.

— Ты думаешь? — смутилась Мария.

— Да! Телочка стала на пять баллов! Не то, что раньше… Молодец! — подруга ехидно сузила глаза, превратив их в узкие щели, в глубине которых будто свилась в клубок пара черных кошек, готовых в любую секунду напасть на противника.

Девушки стояли на улице возле служебного входа в заведение. Подруга, закончив смену, направлялась домой, а Мария только приступала к работе, и они встретились, не договариваясь. Кроме них на заплеванной площадке возле большой корзины с тлеющими окурками стояло еще несколько девушек из заведения. Девушки увлеченно галдели небольшими стайками, временами закатывали глаза и жарко шептались друг другу в уши. Все, кроме Марии, курили. Воздух был густо пропитан никотиновым дымом, который витиеватыми кружевами поднимался в безветрии душного вечера от тонких палочек сигарет в поднятых от локтя руках. Дым смешивался с парами кухни из торчащих из окон труб, поднимался выше и, наконец, растворялся в наступающих сумерках.