Тимур Ильясов: Обыкновенная трагедия

Когда автобус в очередной раз свернул с одной улицы на другую, женщина внезапно дернулась, подозрительно осмотрелась в окно и резко протянула громким рыком.

— Эй!!! Ты куда едешь, баран?!!

— На базар, по маршруту, — хладнокровно ответил под нос водитель, пропуская оскорбление, но яростно пнув на газ, отчего стоящие пассажиры опрокинулись назад и еще сильнее вцепились в поручни.

— Сорок шестой прямо ходит, ты что выдумываешь?!! — продолжала свое женщина, еще сильнее повышая голос.

— Сестра, я не знаю на чем едешь ты, но я с утра вожу сорок пятый, — с самодовольной издевкой ответил водитель и резко остановил маршрутку, — ты бы на номера хорошо смотрела, сестра… выходи тут, сорок шестой следом идет…

— Вокзальная девка тебе сестра. Номера свои как попало пишут, ничего не разберешь, не поймешь, что там у него, «шесть» или «пять»!!! — она возмущенно оглянула других пассажиров, ища поддержки, но нашла лишь безразличные спрятанные по сторонам взгляды.

Женщина решительно, как ледокол, растолкала плотно стоящих на проходе людей и пробралась к двери, крепко держа девочку за руку.

— Открывай! — она с силой дернула за неподдающийся рычаг пневматической двери.

— Деньги за проезд заплати, потом открою, — ответил водитель и повернул голову в сторону женщины.

— Какой проезд, скотина?!! Мне на сорок шестой нужно!!! Зачем я тебе платить буду?!! — вскрикнула та.

— Половину города проехала и платить не хочешь?!! Я что, тебя бесплатно возить должен?!! Дверь не открою, пока не заплатишь, — отрезал мужчина, упрямо отвернувшись в сторону.

— Если я каждому дураку платить буду, то что самой останется?!! Я может эти деньги сама сегодня не заработаю! Я сказала, что не буду платить!!! Открывай, сейчас же!!!

Водитель демонстративно выключил двигатель и автобус замер. Внезапно в переполненном людьми салоне автобуса стало неестественно тихо, чтобы через несколько мгновений взорваться гвалтом людского возмущения. Пассажиры принялись наперебой выкрикивать недовольства, усиленно жестикулировать руками и хмурить лица, пылающие праведным гневом.

— Заплатите ему, ехать нужно, на работу опаздываю! — вопила молодая девушка с задних рядов, кривя ярко накрашенные губы на прыщавом лице.

— Он прав! Плати! Проехала половину маршрута! Сама виновата, что не на тот автобус села! Теперь других крайними делаешь! — высоким истеричным голосом кричала другая.

— Брат, отпусти ее! Что тебе эти копейки, богатым сделают что ли?!! — уговаривал водителя худой мужчина, стоящий в проходе.

Водитель молчал. За прикрытой тканью перегородкой была видна только его заскорузлая рука с темными от автомобильной сажи пальцами. Рука в нервном тике подергалась на рычаге смены передач.

Виновница скандала крепко прижала к себе дочь. Ее, кажущееся высеченным из камня, лицо выражало непреодолимую злобу и настойчивость.

— Пусть хоть треснет тут, но платить не буду!!! Пусть весь день стоит, мне все равно!!! — как вердикт медленно и громко отрезала женщина, широко расставляя крупные, как столбы, ноги.

Почти физически ощущалось как электрические импульсы с нарастающей силой проходили по воздуху в тесном и душном салоне. Люди возмущались все сильнее, выкрикивали ругательства и просьбы то в адрес водителя, то к упрямой женщине. Но обе стороны оставались непреклонны. Мария была зажата между женщиной с девочкой и остальными пассажирами, словно застигнутая врасплох на арене чужого боя, и яростные реплики, выкрикиваемые сторонами, проходили сквозь нее как пули, заставляя ее почти физически чувствовать страдания от каждого проносившегося мимо слова. Девушка поймала взгляд округлившихся от испуга глаз девочки, прижимающейся к плотному телу матери. Они смотрели друг другу в глаза, без слов обмениваясь мыслями и понимая, как катастрофически дискомфортно им обоим было находится в раскаленной агрессией атмосфере.

Девушка осознавала, что каждая сторона конфликта имеет свою правду. Водитель имел право получить деньги за свой тяжелый труд. Упрямая женщина тоже заслуживала сочувствия, оказавшись в затруднении и не желающей платить больше, чем рассчитывала. Даже пассажиры, оказавшиеся заложниками чужого недоразумения, были обоснованно недовольны возникшей задержкой. Все, кто был в автобусе, были тут ради заработка, и никто ради праздного удовольствия. Всем нужны были деньги, чтобы прожить еще один день. Все были такие же, как и Мария, провинциалы, многие, скорее всего, — земляки. Но нужда ожесточила людей. Как это бывает, в условиях выживания каждый был сам за себя и надеялся только на свои силы. А полагаться на милость других было недопустимое заблуждение.