Андрей Жвалевский - Банальные истории [litres]

С другой стороны, теперь я была согласна, что речь у Ёлки получилась. Пусть там и были разговорные слова (кстати, я специально погуглила – многие американцы и британцы в разговоре действительно говорят просто: «Understand?»), зато говорила она горячо и ярко. И сразу было понятно – ей интересно рассказывать про свои художества.

Я перечитала свой спич. Он, конечно, был безупречный, но… неживой. Ну да, проблемы экологии, глобальное потепление, все такое. Но на самом-то деле это меня разве волнует?

А что меня волнует?

Я немного подумала и села переписывать текст.

Новый спич получился совсем другим. Когда я его первый раз читала вслух перед зеркалом, у меня голос дрожал. Теперь я сестре как минимум не проиграю!

Я хотела даже пойти и поблагодарить Ёлку, ведь это из-за нее я улучшила спич, но сестре было не до меня. Она сидела и ныла, что никогда не поймет все эти логические задачки.

И тогда я поняла, как смогу ее отблагодарить. Я пошла в библиотеку и набрала тестов на IQ, справочников, «Настольных книг эрудита» и всего такого. Выбирала попроще, чтобы Ёлка смогла разобраться.

Сложила в пакет и отправилась к сестре. Но она такая нервная была, что меня не дослушала, накричала каких-то глупостей. Я, как всегда в таких ситуациях, растерялась и сбежала. Но книги ей оставила.

Ёлка, надо сказать, подарок оценила, потому что с того дня я ее постоянно видела с этими справочниками в руках. Могла бы, конечно, и спасибо сказать, но я и не надеялась. Это же Ёлка!

А я продолжила готовиться.

На каждом конкурсе порядок выступлений участниц менялся. Так получилось, что я свое интервью читала прямо перед сестрой. Она стояла в кулисах и лихорадочно повторяла текст, когда я вышла на сцену.

Это было удачно, что она оказалась рядом, потому что я рассказывала именно о ней. О том, какая она замечательная. Как я ей завидую, потому что никогда не смогу быть такой же красивой и творческой. Как она меня поразила во время подготовки – оказывается, у нее и с логикой все в порядке! Я нашла сборник с IQ-тестами, которые она прошла, – ни одной ошибки.

И закончила так (простенько, без всяких Future in the Past):

– We’re different. But we’re family! I love my sister! [2] Мы разные. Но мы семья! Я люблю свою сестру!

Все захлопали. Я повернулась в кулисы, мне очень хотелось посмотреть в глаза Ёлке. Но она ничего не слышала – стояла, уткнувшись в листочек, и что-то шептала. «Ну и ладно», – обиделась я и гордо ушла со сцены. Сестра этого даже не заметила. Она бы и свой выход пропустила, если бы ведущий ее не вывел за руку.

И тут оказалось, что я старалась не зря. После моего выступления Ёлку приняли как родную, бешеными аплодисментами. Она сразу расслабилась, разулыбалась и начала свой спич.

Я старалась в голове подсчитывать очки, которые судьи выставляли нам с сестрой. По моим подсчетам получалось, что я обхожу Ёлку на пару десятых. Но, наверное, я где-то сбилась, потому что мне вручили диплом «Мисс фотогеничность», а Ёлке – главный приз.

У меня прямо камень с души свалился. Я же знаю, как сестре хочется быть всегда и во всем первой.

И тут произошла самая странная вещь в нашей жизни.

Когда Оле водрузили на голову хрустальную корону, она сняла ее, подошла ко мне и нахлобучила ее на меня.

– Вообще-то, – сказала она, – Серафима лучше меня! Она умнее, старательнее и… на фотографиях лучше получается. Поэтому Гран-при должен принадлежать ей!

Кто-то в зале неуверенно захлопал. Остальные удивленно зашумели.

Я знала, что произойдет дальше.

Я, как обычно, застыну без слов. Потом, когда все успокоится, попытаюсь объяснить, что я этого не хотела, но будет уже поздно. И глупо.

Поэтому я напряглась изо всех сил и заорала:

– Нееет!

Ёлка чуть не подпрыгнула от изумления. А меня будто прорвало. Я сдернула корону и торопливо заговорила:

– Это не моя корона! Не мой приз! Ёлка лучшая!

Я попыталась надеть корону на сестру. Но Ёлка не я, она быстро пришла в себя и стала сопротивляться. Я дернула изо всех сил, сестра, кажется, тоже…

Мы смотрели на хрустальные осколки короны, которые прыгали по сцене, и только тут до меня дошло, что зал затих.

Вообще.

Ни звука.

И в этой тишине особенно громко раздался усиленный динамиками голос ведущего:

– Победила дружба!

– Ну что, – сказал председатель жюри из попечительского совета школы, – у Серафимы Кедровой 38,4 балла, у ее сестры Оли… 38,2.