Наталья Шумак - Чудеса случаются! [litres]

Кот урчал, как три трактора. Терся о руки хозяйки. Обнимался. Прижимался к ней мордой, боком. Обвивал ее руки хвостом.

Анна Аркадьевна почти сразу увидела проплешины на теле…

– Что с ним?

Женька повторила слова ветеринара.

– Нервы. Стресс.

Анна Аркадьевна кивнула.

– Бедный. Спасибо, Женя, что привезли.

В переноску она посадила его сама. Сказала, мол, Маркиз, лапушка, мне лучше. Скоро вернусь домой.

Кот молчал. И сверкал глазами сквозь решетку. Дал Жене закрыть замки. Не пытался цапнуть за пальцы.

Дома у Анны Аркадьевны Женька с предосторожностями выпустила кота. Но он на нее даже не посмотрел. Рванул на кухню, явно побив рекорд скорости. И зачавкал и заурчал, сожрав все, что лежало в миске за пару секунд. Повернул морду вопросительно.

Женька пообещала, мол, утром еще принесу. Сейчас много сразу не надо.

И он ответил:

– Мурр.

Нет, не так, как своей хозяйке. Без восторгов и экстаза. Коротко и по делу. Типа, понял тебя. Норм.

Они не подружились. Маркиз не лез целоваться, обниматься. Не терся об ноги. Но больше не делал попыток напасть. Разрешал прикоснуться к спине, морде и мгновенно ускользал.

Проплешины стали покрываться робкой бледной шерсткой. А прежняя яркость цвета вернулась чуть позже, когда выписали хозяйку.

Женька не собирается заводить кота или собаку. Хотя сын начал просить… А он парень настойчивый.

Женькин муж про историю Маркиза сказал так:

– Мужик.

И добавил через минуту:

– Мы такие уязвимые, дураки, когда любим… А вы пользуетесь!

Вот с чего такие выводы?

И к чему?

Витьке было пять с половиной лет, когда все произошло.

Зимой в деревне у бабушки, куда родители приехали настоящей толпой: Витька младший, еще старшие брат и сестра. С собой Журавлевы прихватили трех племянников, плюс-минус ровесников своих детей.

Куча-мала ребятни шумной оравой носилась по улице, играла в снежки, казаки-разбойники, строила крепости, которые тут же брала штурмом, рушила.

Вечером детей кое-как ловили, загоняли в тепло, кормили-умывали и укладывали спать. Длинные новогодние каникулы у школьников. Праздник за праздником. В семье Журавлевых в первой декаде января помимо всего прочего еще и пара дней рождения затесалась, среди них юбилей тети. Так что родители и бабушка с дедушкой принимали гостей у себя, ходили к соседям и родственникам. А за детьми присматривали, но слегка вполглаза.

С противоположной стороны от Журавлевых, на краю деревни, жила одинокая старушка. Витьке она приходилась – внимание – двоюродной прабабушкой. Было ей на тот момент около девяноста лет, ветеран ВОВ, в прошлом школьная учительница, партизанская связная, а в те дни, о которых я рассказываю, просто немного поехавшая крышей в силу возраста дальняя родственница. Но не надо считать ее маразматичкой или инвалидом.

Бабуся ухитрялась держать пару коз, одна из которых славилась на всю деревню подлым упрямым нравом. В хозяйстве водился десяток кур, и даже огород по весне обязательно сажался. То есть при всех закидонах и болячках бабуся была вполне себе огурцом.

Зима. Козы в сарае. Куры тоже. Возни на грядках нет. Какие особые дела и развлечения у старушки? Телевизор, радио, походы в гости. Забыла важное. У нее были пуховые кролики. Бабушка Зина сама делала пряжу, вязала варежки, шапки. И на продажу, и на обмен – чтобы ей огород вспахать, например, помогли, и в подарок родным.

Днем на улице старушка отловила журавлевскую детскую банду. Вычленила из всех Витьку и предложила зайти к ней вечером. Она ему шарфик и шапочку подберет. В подарок. Витька кивнул, согласился. Старшая сестра этот диалог слышала.

В какой-то момент ребятня выскочила кататься на пустырь. С холма… Витька шалил вместе со всеми. Прыгал, носился. И решил попробовать съехать чуть в стороне от остальных. Это оказалось фатальной ошибкой. Малыш провалился в заброшенный колодец.

Момент падения никто не заметил. А Витя ударился и потерял сознание. Поэтому не кричал, не звал на помощь первое время, когда на горке еще толпились родные и приятели. Ребятня, набегавшись, пошла по домам. И журавлевская банда отчего-то решила, что Витька не с ними потому, что убежал к бабушке Зине. За шапкой и варежками. Сестра сказала, что слышала, как он ей обещал. Все согласились.

Дело было в обед. Мороз стоял неслабый. Дети ели, грелись, сидели дома. А старшие отмечали юбилей тетушки и тоже не вникли в ситуацию.

Витька очнулся вскоре. Сильно замерзший. Один. Над головой рано темнеющее зимнее небо. Стал звать на помощь. А голоса почти нет. То ли от страха охрип, то ли от усталости, то ли замерз. Руки заледенели, ноги и тело пока еще хранили тепло. Но Витька мне говорил, что хорошо помнил, как капля за каплей сила покидало его, накатывалась сонливость. Хотелось свернуться клубочком и спать. Почему он знал, что этого нельзя делать? Папа рассказывал про свою службу на Севере. Мальчик что-то запомнил. Например, что сон – это смерть в такой момент. А характером он, видимо, пошел в самых упрямых Журавлевых из всех.