Сара Пэйнтер - Язык чар [litres]

– Мне нравится. Здесь уютно. Как дома.

– Нет, – сказала Руби и вдруг побледнела.

Шутка уже не казалась ей забавной. Руби и в самом деле испугалась. Чудесно.

– А что? Думаешь, я стану докучать тебе? Ты живешь в Бате. Со мной тебе общаться необязательно. Не переживай, я тебя беспокоить не буду.

– Поверить не могу. Ты действительно намереваешься остаться здесь? А не забыла, что этот город никогда тебе не нравился? Ты же ненавидела его.

Конечно, помню, я же не дура.

– Я его не ненавидела, – соврала Гвен. – И… может быть, пора уже остепениться. – Радовать сестру, делиться с ней озабоченностью по поводу своего бизнеса она не собиралась.

– Нет, правда, я и в самом деле не думаю, что это хорошая идея, – сказала Руби. – Я к тому, что мы еще поговорим об этом. Может быть, сейчас еще слишком рано что-то решать?

Ну вот. Ее сестра-эгоистка с типичными для нее речами.

– Дело не в тебе, Руби. Я не могу принимать все важные для себя решения с оглядкой на тебя или принимая во внимание все то ужасное, что ты думаешь и говоришь обо мне.

– Я просто старалась быть честной.

Гвен почувствовала, что к глазам подступают слезы, и мысленно приказала себе не думать о споре с сестрой. Они не общались полтора года, но обиды не стерлись, эмоции не улеглись. Гвен по-прежнему воспринимала все слишком быстро к сердцу. Именно поэтому и старалась держать дистанцию, о чем помнила с болезненной ясностью.

– Ты всегда думаешь только о себе. А как Кэти? Как я? Что у Дэвида с его бизнесом?

Гвен и хотела бы успокоить Руби, но несправедливость, недобросовестность сестры возмущала ее до глубины души. Опять это дерьмо . Глядя на Руби, она в какой-то момент поняла: ничего не изменилось. Никакая йога не повлияла на отношение сестры к ней. Руби по-прежнему считала ее антихристом в трениках, не доверяла ей и не желала ее присутствия в своей драгоценной жизни. Обидно. Больно. Гвен моргнула. Вот почему с людьми лучше не сближаться – они поворачиваются к тебе спиной. А еще лучше наплевать на все. Она выпрямилась.

– Уходи, Руби.

– Мы не закончили, – возразила сестра. – Нам нужно наконец во всем разобраться.

– Я не просила тебя приезжать сегодня, ты сама решила. А теперь я прошу тебя уехать.

Руби отступила на шаг. Брови у нее сдвинулись к переносице, указывая на то, что она обдумывает обращенные к ней слова.

– Ты не хочешь быть рядом со мной, не доверяешь мне, и о чем бы мы ни вели здесь разговоры, я уезжать отсюда не собираюсь. Это мой дом, и я говорю тебе – уходи.

Руби сняла с вешалки пальто и набросила его на плечи.

– С удовольствием.

Хорошо, все хорошо . Гвен ткнулась лбом в стеклянную панель передней двери и решительно приказала сердцу сбавить ход. А чтобы успокоиться, она еще раз посмотрела на сумочку «Либерти». Продать такую вещь было бы нетрудно, и, если в доме еще остались подобного рода сокровища, она, возможно, даже сумеет собрать денег на квартиру. Не в Лидсе, а в каком-то другом, новом месте. Как бывало всегда, когда Гвен подумывала о смене места жительства, настроение мгновенно улучшалось. А вдруг это новое место станет тем самым единственным ее домом навек?

Она щелкнула замком, открыла сумочку, и у нее перехватило дух. У шелковой подкладки лежала плотно скатанная бумажная трубочка и ключ. Гвен с усилием сглотнула. Они наверняка были здесь раньше, а не заметила она их, потому что Руби отвлекла. Так что ничего странного или необычного. Не зацикливайся, шагай дальше.

Гвен невесело улыбнулась. Тринадцать лет она сталкивалась с такой вот магической ерундой и не давала ей разгуляться. Главное – не потерять контроль. Бумажка вполне могла оказаться старой квитанцией. А серебристо-серый ключ закатился в уголок и остался незамеченным на фоне серого шелка.

Но и удержаться было невозможно. Гвен развернула трубочку, разгладила мягкую бумагу и ощутила во рту кисловатый привкус подступившей к горлу тошноты.

Для Гвен. Когда будешь готова, ищи и найдешь. Это твой дар .

– К черту, – сказала Гвен и пошла чистить зубы.

Гвен долго принимала ванну, потом съела хлеб, который Лили оставила с запеканкой, так что, собравшись выйти в город, она уже чувствовала себя почти человеком. Все, что от нее требуется, это не терять концентрации. И в следующий раз, ощутив симптомы, их нужно просто проигнорировать. Все просто. Пусть даже ей и достались в наследство какие-то семейные силы, это еще не значит, что она обязана их использовать. Много лет назад она сумела воспротивиться Глории и отказаться от дальнейшего обучения и развития этих своих дарований, а последние тринадцать лет полностью исключила магию из обыденной жизни. И возвращение на одну ночь в Пендлфорд ничего в этом отношении не изменит. Независимо от того, сколько тайных записочек оставила для нее бабушка Айрис.