Игорь Шестков - Собрание рассказов в двух томах. Том 1. Мосгаз

Годы шли за годами, отличаясь друг от друга только цифрами после девятки. В центре огромной, обескровленной тоталитаризмом страны переваливший за тридцать пять Зубов ощущал иногда даже странную нежность существования. Легкое дыхание вечности…

Мир продолжал его кусать и учить, но уже не так зло. как прежде. Может быть, потому, что жизнь Зубова ощутимо шла к завершению. Зубов полысел, у него появилось брюшко, его мучили головные боли, у него трескались кончики пальцев, а иногда и сердце прихватывало. Зачем учить и кусать то, что само по себе скоро исчезнет?

Когда Зубову исполнилось тридцать восемь, он женился. На Маринке Ляминой. Только месяц как разведенной.

Познакомились они в институтской столовой. Пз-за тесноты или по каким-то другим причинам поставила Маринка свой подносик на столик Зубова. Он доедал в это время картофельную зразу под грибным соусом. Гадал — начнется у него от этого соуса понос или нет. Вытягивал ноги и посматривал на свои, уже порядком изношенные, но еще живые, немецкие ботинки.

— Вы позволите? — мягко спросила Лямина.

В ее голосе ему послышалась усталая пресыщенность избалованной вниманием мужчин провинциальной дивы.

Зубов хотел ответить, но подавился, закашлялся. Проклятая зраза пошла не в то горло. Слезы выступили на его темных печальных глазах.

Маринку такое развитие событий вполне устраивало. Она присела, улыбнулась обворожительно, показав здоровые кукурузные зубы, разрезала котлетку, глотнула компота, склонила кокетливо свою блондинистую головку.

— Пожалуйста, буду рад… — пробормотал прокашлявшийся, покрасневший Зубов тогда, когда в его согласии уже никто не нуждался. Понял, застыдился и сделал вид, что его бешено интересует содержимое зразы.

— Вы Зубов, да? Михаила Алексеевича сын? Вы в Мюнхен ездили и вернулись?

— Был, был, в колыбели фашизма. И вернулся в родное Зауралье…

— Видели там дом Кандинского и… Как же ее зовут? Картинки такие красненькие и зелененькие рисовала.

— Мариэтта Шагинян?

— Ха-ха-ха! Нет, ну как же ее… Габриеле Мюнтер.

— Может быть и видел, не помню…

— Как я вам завидую! Всю жизнь мечтала побывать на Западе.

— Ну да… Запад — не в луже лапоть… А вас как зовут?

— Марина. А вы в Старую Пинакотеку ходили? «Страну лентяев» видели Брейгеля?

— Нет, я знаете, искусством… Не шибко интересуюсь. Вот на выставке автомобилей был.

— Ничего там не купили?

— Шутите? У отца «жигуль». И то хорошо. Есть на чем на дачу ездить. Или за грибами…

— А у вас большая дача?

— Дом деревенский переоборудовали. На озере, недалеко от Новокрасноглазово… Хотите, съездим туда, если отец машину даст?

Сказав это, Зубов смутился.

Ни разу в жизни прямой напор на особу женского пола не приносил ему успеха. Отвечали ему обычно или грубо или так жеманно, что всякая охота продолжать атаку проходила.

— С удовольствием. А о машине не беспокойтесь, я на колесах. У меня «москвич». Вот, возьмите записочку, тут мой телефон, позвоните вечером.

Затем твердо посмотрела Зубову в глаза и сказала особенным тоном: Вы хороший!

Допила компот, подняла поднос, поправила сумочку на плече и удалилась. Зубову стало не по себе. Он почувствовал, что втюрился. И испугался.

Страх опустился в живот и поднялся оттуда тошнотой. Зубов побежал в институтский туалет и, едва успев закрыться в грязной кабинке с расписанными шариковой ручкой стенами, выблевал весь свой обед в унитаз. И соус и салат и зразу.

Когда блевал, читал надпись прямо над толчком: Ищу пизду поуже и хуй потолще! Исполнение тайных желаний! Приходите к Вовику в общагу. Комната номер 359. Ебись конем, пионерия.

Страх?

Да, страх. Тут придется, хотя это и неприятно, раскрыть один секрет. Несмотря на свои зрелые годы, Зубов был… Как бы получше выразиться? С женщиной он еще ни разу не спал.

Онанировал, да. Упорно. Порнографию любил, даже ездил специально в Крым, чтобы в поезде у Ростова купить у глухонемых продавцов единственные доступные простому советскому человеку эротические фотки — черно-белые игральные карты с дамочками, переснятые «зенитами» и «сменами» из датских журнальчиков. А с живыми женщинами все как-то срывалось, не получалось. Зубов боялся того, что не получится, и его осмеют, изругают, будут поучать.

Последнюю попытку заполучить в постель женщину он сделал три года назад. Подкатился к Семушкиной, полноватой сотруднице его лаборатории, разведенке. И цветы дарил целый месяц и родителей уговорил уехать на дачу. Купил вина. И затушил утку. С черносливом.