Александр Бушков - Сборник Спаситель Короны

Он огляделся, возвращаясь к реальности. Вертухаев-близнецов – не то охранников Щепки, не то конвойных для дорогих гостей – пятнадцать секунд назад было пятеро. Четверо из них теперь валялись на полу, как сломанные куклы, и, кажись, уже не дышали. А Щепка…

Щепка исчезла!

– Где она? – крикнул Сварог, круто поворачиваясь к Монаху.

– Сгинула… – через силу прохрипел Монах. – Вон там в стене… дверца потаенная, скрытая… через нее и выскользнула… аки крыса на колесах… – И вдруг рявкнул: – Да что ж ты, убогий, не угомонишься-то никак?!

Последнее относилось отнюдь не к Сварогу. Монах стоял на коленях в позе молящегося, лицо его было налито кровью от напряжения. В руках он держал концы черного шнурка и изо всех сил, такое впечатление, пытался его порвать, растягивая в стороны. Шнурочек оказался прочным. Более того: он был захлестнут в петлю, а в петле этой дергалась шея охранника номер пять. Вертухай сучил ногами по полу, извивался, пучил глаза, хрипел и булькал, вывалив язык, хватался руками за удавку, но… Удавка победила, не треснула. Чего нельзя сказать о шейных позвонках пятого охранника. Монах, вытирая лоб, встал на ноги, пробормотал: «Покойся в прахе, мудак», – и повернулся к Сварогу:

– Атаман… коли это, конечно, вправду вы в личине бесовской… Виноват, не уследил за нею, я пока второго своего успокаивал, она и слиняла. Ведь тревогу подымет, блудница, так что тикать надо быстро…

– Дверь, – твердо сказал Сварог. – Надо сначала выпустить человека… Она что-то вякала, что может дверь открыть, значит… Ключ, у кого-то из этих должен быть ключ!

Ключ мог, конечно, оказаться и у самой Щепки, но им повезло: спустя несколько секунд суматошного обыска мертвых тел Монах победно поднял над головой блестящий стержень с зазубринами:

– Вот он, жезл запорный!..

Сварог ворвался в белую комнату, схватил ее обитателя за плечи, развернул к себе. Затараторил, чуть не плача от бессилия:

– Мастер Рошаль… Масграм… Это я, Сварог, это не бред, это в самом деле я, просто я так выгляжу… Я изменился, но это я, Сварог… Помните, как мы летали на дирижабле? Хотите еще раз прокатиться? Тогда надо спешить. Нам надо торопиться, Гор, за нами погоня, пойдемте…

Бесполезно. Рошаль смотрел мимо Сварога и бессмысленно улыбался. Врешь, я от тебя не отстану! Он тряхнул охранителя так, что у того лязгнули зубы.

– Рошаль, черт бы вас подрал! Быстро очнуться! Враг у ворот!.. Что?!

Губы безумца что-то произнесли, Сварог наклонился поближе, вслушиваясь.

– Аэропил… – радостно пробормотал под нос Рошаль, раскачиваясь вперед-назад. – Аэропил, мы летели на Граматар на аэропиле, но забыл, как зовется…

Сварог чуть не взвыл от безысходности.

– Это был не аэропил, Гор! Это был морской военный корабль! Броненосец! Клади, Олес, Чуба – помните? И назывался он «Серебряный удар»! Ну? Вы слышите меня, масграм? Вы меня узнаете?!

– Конечно, – сказал Рошаль совершенно нормальным голосом. – И не надо мне в ухо орать, маскап, я нормально слышу.

– А?..

– Мне показалось, или вы говорили, что за вами погоня?..

Но Сварог задержался еще на мгновенье: он порывисто обнял старого лиса.

Трое беглецов не неслись сломя голову, но двигались весьма быстро по подземным коридорам и переходам завода. Куда – они и сами и не знали. Главное – затеряться в лабиринтах коммуникаций, найти тихий уголок и выработать план действий. Тревога все еще молчала, хотя – пес ее знает, быть может, здесь она вопит как-нибудь иначе. Ультразвуком, например. Или еще как…

– Я вами недоволен, маскап, – говорил Рошаль на ходу, хрипло дыша. – Уже второй раз подряд за последние пятнадцать лет вы верите людям на слово! Вам говорят, что я умер, – вы верите, вам говорят, что я спятил, – вы верите…

– Но она же именно этого и добивалась!

– И именно поэтому я остался в здравом уме. Только потому, что ей страсть как хотелось превратить меня в сумасшедшего. Борьба, понимаете? Только борьба, пусть и на уровне сознания. Если б наша полоумная знакомая оставила меня в покое, вот тогда бы, наверное, я действительно свихнулся…

– Берегите дыхалку, масграм.

– Извините, граф, я три года не разговаривал ни с кем, кроме себя…

Сварог замолчал, но от подначки не удержался:

– Однако ж вы, масграм, с ходу поверили, когда незнакомый человек в тюрьме у сумасшедшей калеки вдруг заявляет, что он, дескать, и есть Сварог – через пятнадцать лет отсутствия!

– Согласен, – сказал Рошаль. – Я тоже ошибся. Я поверил, что вы погибли там, во время взрыва в подземелье, – хотя не видел вашего тела.