Александр Бушков - Сборник Спаситель Короны

Сварог быстро встал, нахлобучил митру и подхватил посох.

— А вот это уже что-то интересное посреди наших серых будней, — пробормотал он довольно громко. — Пройду-ка я мимо и посмотрю, что будет…

— Прикажете нацелить охрану на усиленное наблюдение?

— Да вы что, любезный? — фыркнул Сварог. — Сопливая девчонка без всякого оружия, не обладающая магией… Спасибо за заботу, но я уж как-нибудь сам справлюсь… Где она сейчас? Ага, возле ронерского выхода…

Он вышел в коридор и прошел уардов двести, чтобы выйти из потайной двери, наиболее близкой к тому выходу. Придал лицу и осанке должную величавость (давно научился уже) и, постукивая посохом, направился в нужном направлении.

Служаночка, старательно изображавшая, будто любуется мозаикой, где меж высокими зелеными водорослями плавали и ползали разнообразные обитатели морского дна, вполне естественным движением повернула голову на стук посоха — никто тут не ходил с посохами, кроме королей. Узрев Сварога, прямо-таки просияла. Низко присела в церемониальном реверансе, встала, прошла мимо, при этом сделав быстрое движение рукой — и Сварог почувствовал меж пальцев маленький легкий предмет. Неторопливо зажал его в кулаке — на ощупь больше всего походило на бумажную трубочку. Недолго думая, открыл дверь на галерею, ведущую в его ронерскую резиденцию, быстрым шагом добрался до помянутой — и только там, в своей роскошной прихожей, разжал ладонь. В Синем коридоре могли подсматривать-подслушивать и другие (и наверняка это делали), а у себя он везде поставил мощную защиту от чужих глаз и ушей. Мало ли что тут такое…

Действительно, небольшая бумажная трубочка, перевязанная желто-красной лентой — прекрасно известно, что она означает на маскерадах, да и любовные письма воздыхателям дамы сплошь и рядом ими перевязывают — чтобы кавалер, если попадется робкий, не терзался сомнениями, а заранее знал, чего ждать.

Ни о какой ошибке, подобной известному недоразумению из «Трех мушкетеров», и речи быть не могло. Здесь обитает не так уж много народу, а королей всего-то три — так что горротская записка могла предназначаться только Сварогу. С нешуточным любопытством он аккуратно снял ленточку, развернул бумагу. Ну да, записка. Отличная бумага, в левом верхнем углу золотом вытеснена горротская корона. Одна-единственная строчка, выведенная красивым почерком:

В десять вечера жду в Сиреневой гостиной.

Гадать, кто такая эта «Э», не имело смысла — она там одна такая. Ее величество, она же загадочный подменыш.

Сварог задумчиво пробормотал:

— Гутен морген, гутен таг, хлоп по морде, вот так так…

Он решительно не представлял, что и думать. С какого такого перепугу поддельной королеве вздумалось посылать ему любовную записку, не оставляющую сомнений о ходе свидания? Ну, предположим, включив спецслужбистскую логику, — записку, оформленную как любовную. И все равно — какого рожна?

Пуганая ворона куста боится… Покушение? Но каким образом его можно устроить здесь, где никто из гостей не имеет ни оружия, ни возможности воспользоваться магией? Разве что у них есть сообщники среди тех, кто обслуживает систему контроля? В конце концов, если вспомнить смерть императора и попытку отравления Сварога… Или она — одна из немногих уцелевших Белых Лис (за каковую, доставленную целой и невредимой, всякая тайная полиция готова расплатиться золотом по весу)? И в качестве оружия может использовать нечто, о чем не подумали и многоопытные спецы секретных служб Империи? Да нет, в замке, битком набитом охраной и камерами слежения… с другой стороны, люди непосвященные о многочисленной охране и камерах не подозревают… а с третьей стороны, среди посвященных могут оказаться сообщники злодеев-покусителей…

Вот положеньице! Оставить записку без внимания и не ходить никак нельзя — тут и любопытство, и чисто профессиональный интерес. Он взглянул на часы. Всего-то без пяти девять, так что времени предостаточно. А уж людей в его распоряжении…

Уже через две минуты он стоял посреди Сиреневой гостиной, глядя, как немаленькая команда шурует буквально повсюду. Задача у них не особенно сложная: гостиная небольшая, примерно пять на пять, изящный золоченый столик с четырьмя хрупкими на вид креслицами (Сварог запамятовал, как именуется этот стиль), пузатый шкафчик на гнутых ножках, низкий широкий диван, где парочка может устроиться очень вольготно. Обивка мебели, сама мебель, обои, портьера невысокого окна — все выдержано в сиреневых тонах, ткань украшена бледно-золотым узором. Солидный засов на двери изнутри, конечно. Одним словом, классическое уютное гнездышко для любовных свиданий. Подобных здесь с дюжину. Это сейчас таков уж расклад, что количество коронованных особ весьма ограничено — а в былые времена, когда некий предприимчивый субъект не обзавелся еще «шестеренкой», точнее, даже гораздо раньше здесь бывало весьма многолюдно: короли и королевы, принцы и принцессы… Некоторые принцы, пользуясь случаем, увлекали сюда кого-нибудь вроде матушкиных камеристок (а то и служанок другой королевской четы), иные принцессы тоже вели себя, деликатно выразимся, легкомысленно. Да и иные короли… Да и иные королевы… Судя по архивам, случались ночи, когда свободных гостиных не было вообще, — и те высокородные шалуны и шалуньи, которые робостью не страдали, уединялись в каминных (хотя они и не запирались изнутри), а то и выискивали другие укромные уголки.