Александр Бушков - Сборник Спаситель Короны

Распахнул дверь в последнюю, третью комнату. Второй золотой болван склонился в поклоне, и тут же Сварог шарахнулся к стене — потому что ожила и вторая статуя, уже полнейшее подобие человека, великолепное по исполнению. Совершеннейшее подобие, напоминающее скорее человека, покрытого золотой краской, — настолько он гибок и пластичен в движениях, с весьма выдающимся мужским достоинством. И губы растянулись в почтительной улыбке, и кожные складки обозначились, когда он приложил руку к груди, склонил голову…

Именно эта тварь, больше похожая на живого человека, чем на статую, вежливейше осведомилась у Сварога:

— Его величество наконец-то заполучил предмет своей мечты?

— Прочь! — рявкнул Сварог, до боли в пальцах стиснув древко Доран-ан-Тега.

Золотой истукан, до жути похожий на живого человека, покорно отступил в угол, где и остался стоять, сложив руки на груди.

Сварог оглядывал комнату, холодея от бешенства. Прямо перед ним, на противоположной стене — то ли позолоченная, то ли золотая крестовина, сверху и снизу снабженная наручниками и увенчанная не чем иным, как точным подобием императорской короны. Сбоку на стене — портрет во весь рост — обнаженная Яна на коленях в золотых кандалах. Под ним — три ряда плеток, разнообразных, уже гораздо более роскошных: золотые рукояти, крученый шелк… Высокий черный шкафчик с тремя длинными ящиками. Сварог и заглядывать туда не стал, боясь, что сорвется и начнет крушить все вокруг. Роскошная кровать в углу. В другом — уже знакомый механический насильник, только этот золотой, самоцветами усыпан, как и рама с наручниками, как и рукоятки плеток.

Вот именно — полнейшая безнаказанность, пресыщение и скука. И окончательно поехавшая крыша. Это ведь не шутки, это приготовления всерьез… С запоздалым ужасом Сварог подумал, что тот долбаный извращенец мог, рассуждая холодно, добиться своей цели. Например, во время очередной охоты Яны в Каталауне. Вооруженного лучеметами летающего и бегающего по земле зверья в арсенале столько, что оно способно справиться с любой охраной, не ожидающей такого. Воздушного прикрытия на таких охотах, он прекрасно помнил, никогда не бывало. С помощью открытого вентордеранским компьютером «окна» Фаларен со своей пленницей мог мгновенно уйти в Хелльстад, где оказался бы недосягаем, — хоть сутки напролет долби по нему «Белым шквалом», толку не будет. А она — в этой комнате…

Он резко повернулся и вышел, почти выбежал, с грохотом захлопнув за собой дверь. Сбежал по ступенькам, остановился над Мяусом и рявкнул:

— Немедленно уничтожить!

— Что именно? — невозмутимо спросил Мяус.

Сварог, кипевший от ярости, все же вспомнил, что имеет дело с роботом. Стараясь говорить хладнокровно и подбирать исключительно четкие формулировки, произнес:

— Красный Павильон немедленно уничтожить дочиста, чтобы от него ничего не осталось. Я видел там какие-то машины, они сжигают деревья, не оставляя пепла… В общем, сами решайте, что использовать.

— Нужно ли предварительно вывести из Павильона слуг? — уточнил Мяус, как всегда, невозмутимый.

— Нет, — сказал Сварог отрывисто. — Приступайте, немедленно!

И снова Мяус никуда не пошел, даже не повернулся, лапой не шевельнул, остался на месте — но очень быстро меж деревьями показалась колонна из полудюжины тех самых золотых механизмов, похожих на крабов. На спине у каждого колыхалось гибкое щупальце с овальной решеткой.

— Ваше величество, соблаговолите немного отойти, — сказал Мяус и сам отошел на несколько шагов.

Сварог отошел, остановился рядом с ним. Колонна разомкнулась, окружила Красный Павильон — по одному «крабу» с торца, по два с длинных сторон прямоугольника — щупальца выпрямились, казались теперь жесткими, как палки… Неяркие сиреневые вспышки заволокли Павильон сплошным облаком, оно простояло несколько секунд, а потом не то чтобы рассеялось, полностью исчезло, словно выключатель повернули, — и на месте Павильона теперь была лишь неглубокая прямоугольная яма, от которой знакомо запахло свежей землей. Снесли вместе с фундаментом.

Еще раз смачно сплюнув под ноги, он резко повернулся и направился к замку. Проворно семенивший на задних лапах Мяус от него не отставал. И внезапно Сварог вздрогнул. Его, словно удар тока, прошил новый, неизвестный прежде страх. Страх стать если не таким же законченным подонком и извращенцем, то чем-то отдаленно похожим. Впереди у него, если не погибнет ненароком — сотни лет жизни и сотни лет власти. А ведь можно найти тысячу примеров, как власть портила людей, не обладавших долголетием ларов или Фаларена. Тот же Фаларен в свое время основал Тавидейский университет — есть сильные подозрения, для развлечения, от скуки, — но две тысячи лет прошло, а университет на прежнем месте, он даже числится в дюжине лучших таларских университетов. Молодой Конгер, взойдя на трон, первые годы снижал налоги и подати, строил десятками приютские дома для подкинутых младенцев, для оказавшихся без средств к существованию одиноких стариков, калек. Убрал из Карного кодекса добрую половину тех преступлений, за которые полагалась смертная казнь, заменив ее более легкими наказаниями. А потом как-то незаметно все стало возвращаться на круги своя, и прекратилось строительство приютов, и «смертных» статей стало даже больше, чем прежде, налоги и подати не просто вернулись на прежний уровень — появилось немало новых, так что в конце концов Конгер получил прозвище Ужасный… Где тут рубеж, который можно перешагнуть незаметно для себя самого?