Юн Фоссе - Трилогия

Вон там дом, давай поднимемся туда, говорит он

Надо отдохнуть, говорит он

Да, я очень устала и проголодалась, говорит Алида

Пока подожди тут, говорит Асле

и он ставит узлы на землю и шагает к дому, Алида видит, как он стоит у двери и стучится, потом ждет и стучится снова

Никто не отзывается, говорит Алида

Да, наверное, никого нет дома, говорит

Асле

и дергает дверь, но она заперта, и Алида видит, как Асле разбегается и плечом ударяет в дверь, слышится хруст и треск, дверь приоткрывается, и Алида видит, как Асле идет к дереву, достает нож, срезает ветку, а потом сует ее в дверную щель и нажимает, дверь открывается пошире, а он снова разбегается и ударяет в нее плечом, дверь подается, Асле распахивает ее, и Алида видит, как он стоит на пороге

Можешь теперь подойти, говорит он

а Алида так устала, так устала, она думает, что нельзя им вот так просто войти в чужой дом, и видит, как Асле входит в дом, а сама она все стоит и видит, как Асле опять выходит

Никто здесь не живет, и люди здесь давным-давно не бывали, говорит он

Мы можем остаться здесь, говорит он

Иди же сюда, говорит он

и Алида идет к дому

Теперь мы в безопасности, говорит Асле

а Алида просыпается, открывает глаза и видит, что в горнице, где она лежит, почти совсем темно, и видит Ослейка, темным пятном он стоит посредине, видит, что он раздевается, она закрывает глаза и слышит шаги Ослейка, он укрывает ее одеялом, а потом ложится на постель, под одеяло, и обнимает ее, прижимается к ней, и Алида думает, что, поди, так и должно быть, ну конечно, думает она, а потом думает, что ее обнимает Асле, и больше ни о чем думать не хочет, так она думает и лежит совершенно спокойно, и здесь, в Вике, так хорошо, дом не очень велик, но расположен красиво на травянистом склоне, кругом зеленые холмы, сеновал же поставлен чуть ближе к морю, а там устроены лодочный сарай и причал, и у причала пришвартована Ослейкова лодка, да, здесь совсем неплохо, и овцы пасутся окрест, и корова стоит в хлеву, Ослейк подоил ее, в кухне подле печи стоит молоко, говорит он и спрашивает, умеет ли она доить корову, да конечно же умеет, ну а коли она чего не умеет, он ее научит, всему научит, чего она не умеет, а он сам умеет и что может пригодиться, всему он ее научит, ей будет здесь хорошо, говорит он, ведь он будет работать, делать все, что положено мужчине, говорит он, за ним дело не станет, говорит он, он будет работать, уж что-что, а работать он умеет и, пока жив-здоров, и она, и мальчонка будут жить хорошо, говорит он, и ей не так плохо, даже чуточку хорошо, в самом деле, а снаружи море, и волны, и ветер, и чайки, что кричат, и все будет хорошо, говорит он, а чайки кричат, и ей больше не хочется слышать их крики и его слова, а дни идут, и один похож на другой, овцы, корова, рыба, и на свет рождается Алес, такая замечательная девочка, у нее вырастают волосы и зубы, она смеется и улыбается, и малыш Сигвалд тоже растет, взрослеет, и он так похож на ее отца, каким она помнит его, помнит его голос, когда он пел, а Ослейк рыбачит, ходит под парусом в Бьёргвин с рыбой и возвращается домой с сахаром, солью, кофеем, игрушками, башмаками, водкой, пивом, солониной, а она стряпает картофельные клецки, и они коптят и вялят мясо и рыбу, а годы идут, рождается Младшая Сестренка, такая светленькая, и волосы у нее такие красивые, а дни похожи один на другой, и по утрам холодно, но печь хорошо греет, и приходит весна со светом своим и теплом, и лето с жарким солнцем, и зима с темнотой и снегом да дождем, то снег, то опять дождь, и Алес видит Алиду, вон она стоит, вправду стоит, стоит посередь ее кухни, у окна, старая Алида, но ей же нельзя там стоять, нечего ей там делать и стоять нельзя, она ведь давно померла, а браслет, который она никогда не снимала, тоже на ней, золотой, с синими камушками, нет, негоже этак, думает Алес, встает, отворяет кухонную дверь, проходит в горницу, затворяет за собой дверь, садится в свое кресло, кутается в шерстяной плед, глядит на кухонную дверь и видит, как дверь отворяется, входит Алида, закрывает за собой дверь и стоит здесь, у окна в горнице, но ведь нельзя мамаше так делать, думает Алес, закрывает глаза и видит, что Алида выходит во двор в Вике, выходит вместе с ней, держит ее за руку, а с ними выходит и братец Сигвалд, и все они стоят возле дома, и Алес видит, как папаша Ослейк идет по тропке от причала, а в руках у него скрипичный футляр, и видит она, как братец Сигвалд бежит навстречу Ослейку

Вот, озорник, вот тебе скрипка, говорит Ослейк