Эмма Лорд - Война и мир в твиттере

Возможно, просто классно наконец быть с кем-то откровенным. Итану хватает сил делать вид, что мы так же богаты, как наши одноклассники, но я не могу отделить школьного Джека от домашнего, как это делает Итан, или, по крайней мере, мне это дается не так легко. Мне кажется, что эти попытки занимают весь мой разум, но, когда я разговариваю с Сиалией, мне не приходится разрываться. Я просто могу быть собой.

Не то чтобы я не был благодарен – мы с Итаном из кожи вон лезли, чтобы поступить в Стоун Холл, а родители до сих пор надрываются на работе, чтобы оплатить нашу учебу. Мама раньше училась в этой школе, и хотя она сейчас живет совсем другой жизнью – из городской принцессы она превратилась в жену обычного владельца кулинарии из-за бурного романа, в результате которого на свет появились мы с Итаном, – она всегда была непоколебима в отношении нашего образования, а папа ее в этом поддерживал.

Поэтому утром понедельника я оказался у ступеней Стоун Холла, чувствуя себя горбуном из Нотр-Дама, когда приветственно кивал детям, чей банковский счет может позволить им купить «Старбакс» на углу улицы ради забавы.

И моя самая нелюбимая часть дня – когда излучающие надежду чужие взгляды устремляются на мое лицо, а затем резко гаснут, стоит людям осознать, что я не их обожаемый Итан. И это даже несмотря на то, что мои волосы лохматее и длиннее, чем его, и что рюкзак и обувь другие, да даже то, что я хожу весь день, опустив голову в телефон, – ничего из этого не смущает этих людей.

Поэтому мне действительно нужен был новый человек. Но раз уж я так к этому неравнодушен, то мне приходится только ждать, когда Итан свалит в какой-нибудь университет для яппи [10] Яппи – субкультура успешных молодых людей. подальше от дома и весь этот балаган закончится.

– Эй-эй-эй.

Я повернулся на возглас и увидел Пола, который ростом был всего сто шестьдесят пять сантиметров и являлся наглядным примером того, что было бы, если бы у кролика Энерджайзера и лепрекона с коробки «Лакки Чармс» был очень рыжий и легковозбудимый ребенок.

– Ты видел это? Мел и Джина только что, ну, это, тискались в коридоре, – сообщил он мне, его глаза светились от восторга.

Я вытащил учебник по истории из шкафчика и закрыл его.

– В 1954-м? Потому что, я уверен, сейчас это называют поцелуем.

Пол лихорадочно схватил меня за руку.

– Вот в чем дело, – сказал он с такой назойливостью, словно был стажером и пытался на ходу втереть что-то боссу, пока тот шел до своего кабинета, – они переписывались в «Визле», ну, знаешь, флиртовали и все прочее, потом приложение раскрыло их имена, и теперь они встречаются.

Пол улыбнулся мне одной из своих маниакальных улыбок, и на этот раз я улыбнулся ему в ответ. Если честно, это самая классная часть «Визла» – он связывает людей. Да, иногда в общий чат просто пишут какую-нибудь ерунду ради забавы, но иногда люди говорят о чем-то реальном . О том, как они нервничают из-за поступления, о родителях, которые давят на них. Ребята шутят о тестах, которые мы все завалили, чтобы поднять друг другу настроение. Все выпускают наружу настоящего себя, ту сторону, которую постоянно прячут в своей броне и никогда не показывают в реальности, потому что иногда это место кажется водопоем, где ты или хищник, или жертва, а не учебным заведением.

Но это то, ради чего стоит часами сидеть в приложении. Когда ребята начинают общаться в приватном чате. Мел и Джина не первые, кто начал встречаться или нашел нового хорошего друга благодаря мессенджеру. Что интересно, так много людей жаловались на наши экзамены, что в результате сформировалась целая группа, которая встречается дважды в неделю в библиотеке.

Мы выглянули из-за угла, вполне уверенные, что Мел и Джина настолько увлечены друг другом, что их уже ничто не способно отвлечь. Я было начал беспокоиться, что это случилось с нашим старым другом директором Ракером, у которого был нюх на подростковые проявления влюбленности похлеще, чем у собак-саперов.

– Горячо , правда?

Я положил руку на плечо Полу, прекрасно зная, что ничто не сможет снизить уровень его эмоционального возбуждения. А еще я знал, что он сказал «горячо», потому что думал, что должен как-то прокомментировать эту сцену.

– У тебя включился режим Хефнера [11] Хью Марстон Хефнер – американский издатель, основатель и шеф-редактор журнала Playboy, а также основатель компании Playboy Enterprises. , – сказал я, потому что мы обсуждали это ранее. – Сбавь обороты.