Наталия Котянова - Сказочка (Сказявские похождения Моти Быкова)

- Разбирайте добычу, избавители! Я на всё это уже смотреть не могу...

- А чьё это? Может, надо вернуть? - предложил честный мальчик, но взрослые объяснили, что, к сожалению, ничего не выйдет. Награбленное-де давнишнее и не из этого района, не ходить же им по миру и приставать ко всем с вопросами, твоя или не твоя эта денежка? Как сам думаешь, сколько ответит 'нет, не моя'? Кузя подумал и согласился, что он и сам бы в таком случае соврал, и на этом тема была исчерпана.

Деньги поделили поровну; хомяка взяли в долю, как он ни отказывался. За драгоценности тоже не разодрались, каждый нашёл себе то, что пришлось по душе. Баба-Яга - длиннющее жемчужное ожерелье, её сынок - похожий на янтарь круглый камень с застывшей в нём яркой бабочкой, Прошка взвизгнул от радости, выхватывая из кучи увесистую брошь в виде цветка. Все лепестки разного цвета, листочки по краям зелёные, как глаза зазнобушки...

- Муся точно оценит! - уверил Матвей. - И подарок, и рассказ о твоём героическом подвиге. Силантий, ты там подыграй ему, скажи - он первый всех раскидал и меня спас.

- Не вопрос!

- И вот ещё что, - осенило Мотю. - У нас принято за подвиги звания и медали давать, а тебе, Прошка, давай, что ли, новое имя дадим, а?

Глаза енота от восторга едва не вылезли из орбит.

- Давай!! А какое?!

- Ээ... Билайн, во! Крутое имя, иностранное, означает - мировой парень! - подмигнул тот. Соврал, конечно, маленько, но ассоциация с полосатым с момента знакомства была только такая. Если понравится - почему нет?

Понравилось - это ещё слабо сказано. Прошка едва не разревелся от счастья. Бывший Прошка, а с этого момента Билайн Терентьевич Мухоедов, извольте более не ошибаться, уважаемые!

Мда, если бы Матвей знал, что у него такая фамилия, подумал бы подольше. Ну, не засмеялся - и то достижение. Муська, в конце концов, может себе и папашину фамилию оставить.

Самому Моте достался самый козырный, по его мнению, трофей - массивный перстень из чернёного серебра. Весь в затейливых узорах, а вместо камня - выгравированная 'жутко-страшная' оскаленная морда... ежа. Ну а кем ещё мог быть этот монстрик, при таких-то иголках?! Суеверные сказявцы дружно отказались от такого сурового украшения, это попаданцу всё нипочём - на его исторической родине вообще черепушки носят, и ничего. Тем более, размер подошёл. Хоть какая-то память будет, когда домой вернётся. Блин, не 'когда', а 'если'...

В разгар делёжки Кузя неожиданно насторожился и завертел головой по сторонам.

- Ты чего?

- Показалось, наверное. Как будто плачет кто-то.

- Да брось! Не иначе какой баран со страху бебекнул, или...

- Ох я, голова - два уха! Совсем про Олюшку забыл!! - всплеснул лапками Хомяк. - Пойдёмте скорее, поможете!

Он, как мог быстро, закосолапил по направлению к кустам, из которых давеча вышел; любопытствующий народ дружно двинулся за ним. И так же дружно замер, раскрыв рты.

За полосой кустов пряталась отдельная, закрытая со всех сторон маленькая полянка. Пара старых одеял в тени большой плакучей ивы - не иначе лежбище проспавшего всю заваруху бывшего казначея. Но всеобщего внимания удостоилась куда более загадочная конструкция - огромный высокий ящик на колёсах, укрытый свисающим до земли узорчатым покрывалом. Фома рывком сорвал его, и оказалось, что это никакой не ящик. А клетка. Обитаемая.

Матвей обогнул замерших в шоке братьев и подошёл к ней первым.

- Ключ был только у Вырвиглота. Будем ступу поднимать, или ты сможешь сбить замок? - спросил Хомяк, обеспокоенно глядя на неподвижный комок перьев в дальнем углу.

- Смогу, пожалуй, - кивнул Быков. - А чего это на всех резко столбняк напал? Думают, сдохла птичка?

- Тише ты, не накаркай! - шикнул Фома. - Не видишь, что ли, это же не просто 'птичка', а настоящая голубоногая птица счастья!

Пока Матвей ковырял ножом замок, Хомяк поведал, что покойному атаману каким-то образом удалось заполучить себе это редчайшее и почти мифическое существо. Как известно, кто владеет птицей счастья, тому всегда сопутствует удача, а кто удачлив - у того дела идут как минимум хорошо. Бедную Олюшку амбициозный Шмакозявка всё время держал в клетке и берёг пуще глаза - ведь это она, а вовсе не его эксклюзивное 'оружие' обеспечивало его шайке безбедное существование. А вот сама птица счастья чем дальше, тем больше слабела и хирела. Сейчас, похоже, её дела совсем плохи. Успеют ли они помочь? И что для этого надо делать??

Ржавый замок в конце концов поддался, и Матвей с великой осторожностью извлёк птицу из её тюрьмы и положил на хомячьи одеяла. Кузькина мать решительно оттеснила мужиков и попыталась нащупать на её тоненькой шейке пульс. Видимо, удачно. Вслед за ней выдохнули и остальные.