Владимир Видеманн - Запрещенный Союз – 2 - Последнее десятилетие глазами мистической богемы

Радушные хозяева, разумеется, приняли номенклатурных московских гостей по полной программе: пить, курить, всего прочего — вдоволь. Гуляли неделю. Накануне Первомая змеевики сообщили, что их коллектив пренепременно должен принять участие в праздничной демонстрации, и пригласили к участию в шоу столичных раисов. Наутро все участники банкета, включая Эдика с Геной, восседали в кузове украшенного кумачами совхозного грузовика, медленно катившего по центральной площади туркменской столицы мимо трибуны с высшим руководством республики. Интересно, был ли тогда среди них Туркменбаши? Радикально опохмелившись, все змееловы держали в руках живых кобр, замерев, подобно мифическому Лаокоону, в немыслимых позах и только поворачивая по ходу движения транспорта щерящиеся лица в сторону августейших подмостков.

— Да здравствует Первое мая! — проорал внезапно пьяный уже в предпоследней степени Гена.

— Ура! — нестройно грянула шалеющая компания.

Этим криком они спугнули змей. Один из гадов дернулся особенно сильно и укусил державшего его заклинателя в руку. Тот заорал, бросил змею из кузова прямо на трибуну. Все встрепенулись. Другие змеи тоже начали кусаться. В кузове вспыхнула паника, змеи полетели во все стороны, в толпу. Через несколько секунд паника охватила в равной степени как трибуну, так и публику вокруг грузовика. Милиция бросилась забивать кобр резиновыми дубинками. Женщины причитали, аксакалы взывали к небу гортанными речитативами.

— Какого хера, жми, Вася! — крикнул Снегирев, постучав по кабине ничего не понимающему водителю.

Машина, засигналив, прибавила ходу. Поскольку никто действительно ничего не понял, уйти с места событий оказалось несложно. Теперь нужно было покинуть так же незаметно и эффективно сам Ашхабад. Московские гости незаметно отстали от полностью дезориентированных водкой, змеиным ядом и автогонками факиров и отправились в аэропорт. Взять без очереди билеты по корочкам члена Союза писателей СССР Гена успел, но вот дойти до посадки ему так просто не удалось. Совершенно неожиданно он просто упал навзничь, прямо в центре аэровокзала, и моментально захрапел. Это была последняя степень.

— Что такое, пьяный? Позвать сюда милицию!

Народ вокруг заволновался. Дело принимало стремный оборот.

— Какой пьяный, у него сердце! — Эдик патетически схватился обеими руками за собственную грудь.

Публика примолкла.

— Граждане, разойдитесь, пожалуйста, больному нужен воздух!

Люди опасливо попятились.

— Может быть, врача вызвать, — неуверенным тоном предложил кто-то.

— Зачем врача? Не надо врача! Я его знаю, он сейчас просто так полежит и отойдет!

Тем временем подошел милиционер.

— Человеку плохо, — объяснили ему из публики, еще на подходе к телу.

— Граждане, разойдитесь, не толпитесь вокруг больного! — Милиционер начал пассами рассеивать народ, словно ликвидируя в общественном пространстве невидимые энергетические пробки.

Но не успела публика толком разойтись, как Снегирев вдруг открыл глаза, сел, вытянув ноги, с удивлением посмотрел по сторонам и громко спросил Эдика, указывая на милиционера пальцем:

— А этот хрен что здесь делает?

Все опешили. Сам служитель порядка, наверное, в первую очередь. Но только не Эдик. Он бросился поднимать Гену на ноги и резко потащил к выходу на посадку:

— Это американский гражданин, у него дипломатический паспорт! — прокричал он истерично в лицо милиционеру и толпе одновременно, уволакивая упирающегося и мычащего Гену.

— Гена, врубись нафиг: мы отваливаем!

Эдик жестко схватил мастера за грудки и сильно встряхнул. Тот открыл глаза, мотнул головой и совершенно трезвым голосом повторил:

— Отваливаем.

Он резко рванул прямо к трапу, Эдик — за ним. Так они ушли от погони во второй раз.

В моей таллинской группе занимался художник Велло, о котором я уже говорил. Он любил оттягиваться на небольших необитаемых островках, которые периодически посещал, бороздя воды балтийского побережья на своем швертботе. Летом 1984-го ему предложили место главного художника в Пярнуском драмтеатре. Там Велло «заразил» йогой еще одного человека — артиста Мати. Вот они-то и пригласили нас с Ириной бесплатно отдохнуть в закрытом санатории у самого моря. Потом выяснилось, что в Пярну можно пригласить хоть весь «Белый лотос» — с размещением никаких проблем не возникало. У ребят все было схвачено на самом высоком уровне — супруга Мати рулила в важной сервисной структуре города.