Уже половина седьмого. Мне нужно принять волевое решение. Я не должна туда идти. Вот так. Я не пойду. Не пойду, и баста.
– Мне, наверное, нужно будет отлучиться сегодня, – бормочу я.
Она поднимает брови. Понятное дело, она удивлена. Потому что за все то время, что мы знакомы, начиная с прошлой весны, я еще ни разу не тусила с кем-то другим.
– Это университетское собрание, – говорю я.
– Разве мы уже не ходили на такое недавно?
– Это другое.
Она изучает меня взглядом.
– Тебе просто надоело со мной?
– Нет! Конечно нет, мне никогда с тобой не надоест! – пылко заверяю Аву я, и это чистая правда.
– Можешь сказать, как есть, ты же знаешь. Я не буду реветь, или еще что.
Вместо ответа я достаю из кармана приглашение и протягиваю ей. Руками она до него не дотрагивается, только смотрит.
– Скорее всего, это прислала Кэролайн, – говорю я. – В смысле, Кексик, – поясняю я, вспомнив, что никогда не называла ей их реальных имен.
Она смотрит на меня безо всякого выражения.
– Ну, блондинка с пластмассовой прической, с жемчугом на шее и корсажем [12] Корсаж – букетик цветов, который девушки надевают в виде браслета на запястье к школьному выпускному и по другим формальным поводам .
из голубой орхидеи. Ты еще сказала, что она на кекс похожа. Ну, или на деревенскую девку, которая дорвалась до выпускного.
– Хмурая, да они все похожи на гребаные кексы, наигранные, слащавые, в аккуратных бумажных юбочках. Зуб даю, что это ручка-пахучка, а? – она выхватывает у меня приглашение, от души трет слово «сердечно» и втягивает носом его запах. – Как это вообще к тебе попало?
– Нашла в почтовом ящике утром.
– Так вот почему ты весь день такая странная.
– Я не знаю, что ответить. Такое чувство, что если я не…
– А, вот что! – она достает зажигалку и подносит к краю приглашения.
– Стой! Что ты делаешь?
– Только не говори, что всерьез подумываешь отправиться на вечеринку к этим тупицам?
– Нет.
– Ну и все, – она снова подносит огонек к лебедю, только на сей раз ближе, но смотрит при этом на меня.
Приглашение занимается с легким потрескиванием.
– Стой-стой, подожди !
– Ну что еще?
– Да… ничего. Просто, завтра начинается Мастерская.
– И что?
– А то, что в этом году в группе опять будем только они и я. Только мы впятером.
– И?
– Просто думаю, как сделать так, чтобы они не обиделись. В смысле на мой отказ. Понятное дело, я хочу отказать. Просто… эти девушки мои сокурсницы и, ну… коллеги.
– Те самые девушки, которых ты называешь шлюхенциями?
– Мне просто нужно подобрать слова и отказать правильно. Чтобы они не подумали, что я их ненавижу.
Она буравит меня взглядом.
– Хмурая, но ты ведь и правда их ненавидишь!
Я поглядываю на Аву из-под длинной челки – это она убедила меня ее отрастить. Так, по ее словам, я похожа на оторву. Разглядываю ее разноцветные глаза, высветленные волосы, тонкие и пушистые, как перышки, максимально не похожие на прически заек, ассиметрично подрезанные и местами выбритые. Ее кружевную вуаль, которую она носит как щит – попробуй, приподними, коль смелый. И понимаю: она ни за что на свете не станет носить варежки с котятами, или платье с накрахмаленным отложным воротничком. Она никогда не скажет: «Ой, какое у тебя миленькое платье!» – если это сраное платье ее бесит. Никогда не спросит: «Как у тебя делишки?» – если на самом деле чихать хотела на твои делишки с высокой елки. Не станет есть лавандовое пирожное, воняющее духами, или душиться туалетной водой, воняющей пирожными. Не станет наносить бальзам для губ просто для красоты. Разве что, если губы потрескаются. И даже если потрескаются, она все равно непременно накрасит их «Опасной Леди» – так она называет свою яркую, красно-голубую помаду, которая превращает ее в сюрреалистичную красотку, а меня в психопатку. Ее духи пахнут дымом и озоном, как после дождя, глаза она красит так густо, что ее пугаются детишки на улице, она носит каблуки, хотя и так по меньшей мере на два дюйма выше меня, но фрик все равно тут я. Зачем она это делает? Да затем, что жизнь короче, чем наши стремления, так зачем ходить вокруг да около?
– Я действительно ненавижу их, – тихо говорю я. – Поэтому стоит отказаться. Но… Как ты думаешь, что мне стоит сделать?
Под конец дня жара спадает и из распаренной мусорки поднимается легкая вонь. Я смотрю на Аву, довольно долго, но ее лицо не выражает абсолютно ничего. А потом она достает зажигалку и прикуривает. Я опускаю взгляд и разглядываю свои ноги в тонких черных джинсах.
Читать дальше