Павел Иевлев - Небо над дорогой

— Я хоронил его, Малки.

— Это был ты? Хорошо. Ты правильно сделал, чаворалэ 8 8 Сынок. . Сева заслужил это, у него всегда был самый лучший товар в Мультиверсуме! Кто твой друг, познакомь нас! Твои друзья — мои друзья!

— Это Сергей. Сергей — это Малкицадак, рома баро.

— Малки для друзей моего друга! Пойдёмте же к моему шатру, друзья!

— Малки, нас ждут…

— Подождут, чаворалэ, я не могу отпустить вас без угощения и беседы!

Мы переглянулись, я пожал плечами. Раз мы тут застряли, надо осматриваться, искать контакты, собирать информацию… Так почему бы не воспользоваться оказией?

«Шатёр», к счастью, оказалось фигуральное выражение. Малкицадак с огромным шумным семейством занимал один из старых особняков на площади. Думаю, это самая крутая недвижимость на районе, хотя на мой вкус тут не хватает некоторого количества стекол и не помешали бы ватерклозеты. Но одно отчасти компенсирует второе — сквозняк выдувает часть запахов. Нам немедля накрыли огромный стол, как будто мы собираемся бегемота сожрать. Впрочем, народу за него уселось тоже немало — бородатые золотозубые мужчины, черноволосые пёстро одетые женщины, черноглазые шустрые девушки, чумазые босоногие дети. Семейство Малкицадака более моноэтнично, чем сборная солянка остальных таборов. Чистое «фараоново племя».

Застолье развивалось стремительно и неудержимо — выносили какие-то блюда, бутылки, звенела посуда и гитара. В фокусе этого сокрушительного гостеприимства был не я, а Артём. Вокруг него гремели тосты, в честь него возглашались здравицы, перед ним скользили в танце, кокетливо стреляя влажными глазами-маслинами, стройные смуглые девы. Меня пару раз упомянули «…и его друг…» — и благополучно забыли. Так что я без всяких помех откланялся и вернулся к ангару, где уже начал всерьёз нервничать Иван. Эли повисла на мне с разбегу прямо на трапе, обхватила руками-ногами, вцепилась крепко. Волновалась, поди ж ты. За Артёма я не переживал. Цыгане к нему расположены, спереть у него нечего, так что максимум, что ему грозит — суровое похмелье поутру. Я рассказал Ивану сложившиеся расклады, порадовал параноидальными мыслями и мрачными прогнозами и пошёл спать. Все это время Эли висела на мне, как белка на дереве, снижая градус серьёзности. Невозможно адекватно передать весь пафос апокалиптический проповеди, одновременно исполняя роль пальмы с мартышкой. Василиса то и дело фыркала, глядя на попытки Эли занять как можно большую площадь меня при своих ограниченных возможностях. Успокоилась, только засопев под боком. Надо что-то с этим делать, опасаюсь я с ней выходить в город — ни мобильности, ни манёвра, да и внимание привлечём. Кроме того, Малкицадак вполне может опознать в ней бывшую Севину собственность, а как на это посмотрит местное общество — бог весть. Ну как наследники найдутся? Я Эли фиг кому отдам. Привязался к ней уже как-то.

Утром опять спасла Василиса — соблазнила Эли мерить какие-то девчачьи тряпочки. Обтрепавшийся походный гардероб вгоняет её в женскую печаль, так что, вздохнув, позволила себя отцепить. Надо будет посмотреть ей что-нибудь на рынке. Хотя фиг же угадаю… Отправился в город один, хотя рвались все. Иван — оглядеться, Светлана — купить продуктов, Василиса — покопаться в железках на развале, Лёшка — просто так, интересно же. Однако безопасность прежде всего. Дирижабль должен быть каждую секунду готов к отлёту, а значит, чем полнее комплект экипажа на борту — тем лучше.

Иван выделил в общий бюджет экспедиции десяток золотых монет Коммуны, но я взял для начала одну — прикинуть покупательную способность. Оказалось — никто не может такую разменять. Продавцы дивились и разводили руками — как будто я миллион одной купюрой принёс. Ну вот, теперь я запалил нас ещё и как богатеев. Чем дальше, тем больше поводов раскулачить.

Артёма нашёл в доме Малкицадака. Оба сидят на террасе в глубоких креслах, между ними столик с напитками и фруктами. Приятель мой имеет вид опухший и расслабленный, но видно, что ему уже легче. Поправил здоровье с утра.

— Сергей! Мишто явъян 9 9 Добро пожаловать. ! — вяло изобразил радость цыган. — Садись с нами! Выпей!

— Не, я так, товарища проведать.

— Я пойду, Малки, — сразу засобирался Артём, — зайду ещё. Скоро.

— Буду ждать, чаворалэ. Но зря ты отказался. Моя девочка… Хороша же, а? Лачиньке чаюри 10 10 Прелестная девочка. !

— Малки, — приложил обе руки к сердцу исполненным трагизма жестом Артём, — твоя правнучка прекрасна, как солнце Востока! Но я говорил тебе — все женщины, что могли понести от меня, убиты. Все, кроме моих жён. Мироздание не хочет делить меня с другими! Я боюсь навлечь несчастье на твою семью, Малки!