Андрей Шляхов - Правильная клиника, или 13 шагов к успеху

Разумеется, Дмитрий предпочел сделать вид, что он поверил в затею с институтом. «Однако, уже второй звоночек, — отметил Павел, вспомнив недовольство партнера по поводу павлония. — Плюс еще Лиля «была права». Интересно, а она чем недовольна? Тем, что имеет денежку с такого непыльного дела, как торговля профессорскими аттестатами? Никаких забот — только напяливай мантию и вручай бумажку… Или злится, что ей заказы на книжки не дают, улитка хренова? Эх, с этим надо что-то делать пока до гангрены дело не дошло».

Избавляться от Дмитрия Павлу не хотелось — человек на своем месте. Как хозяйственнику-организатору Дмитрию цены не было, к тому же с давним другом работать приятнее, нежели с каким-то посторонним дядей. Но амплуа Дмитрия — ответственный наемный работник. Партнер из него никакой. Он не видит дальше собственного носа, не умеет правильно расставлять приоритеты и не очень-то склонен вкладывать прибыль в развитие бизнеса… Короче говоря, Дмитрий не бизнесмен, а куркуль. Не партнер, а камень на шее. Точнее не камень, а чемодан без ручки. И бросить нельзя — своих не бросают, и тащить тяжело. Но дело не в том, чтобы бросить, а в том, чтобы перевоспитать. С одной стороны, взрослого человека перевоспитать невозможно. Недаром же в народе говорят: «дите учи, пока поперек лавки лежит». С другой стороны, встает слово «надо». Если пустить на самотек, то рано или поздно дело дойдет до раскола, который положит конец их общему делу. Впрочем, иногда Дмитрий доставал так сильно, что Павел был готов начать все с нуля, но в одиночку.

Жене Павел в тот же день сказал, что всегда видел в ней единомышленницу и опору, а сейчас как-то начало складываться другое мнение. Лариса все поняла и больше про институт разговоров не заводила.

Видимо провидение назначило двенадцатое августа Днем Испытания Неверующих или чем-то подобным. На следующий день внесли плату семь человек. Четырнадцатого числа — еще трое, а к пятнице набралось двадцать студентов, и администраторы начали предлагать записываться на декабрьский цикл. В первый раз осторожный Павел не хотел набирать много учеников, хотя в принципе можно было обучать и сорок человек, разбивая их на две смены — утреннюю и вечернюю. В понедельник администратор Алена сказала Павлу, что ей уже дважды предлагали взятку за запись на сентябрьский цикл, прямо по телефону. Павел попросил рассказать об этом Дмитрию Владиславовичу, а Ларисе рассказал сам. Жену, словно маятник, шатнуло в противоположную сторону.

— Так пусть записывает! — сказала она. — Зачем отказываться от денег, которые плывут в руки? Стажеров можно и по двое в один кабинет…

— Не ко всем, — осадил ее Павел. — И вообще я хочу обкатать процесс на небольшой группе. К тому же не забывай, что ничто так не стимулирует спрос, как дефицит. Погоди, я еще конкурсный отбор введу. Надо же держать марку!

Про конкурсный отбор Павел пошутил, но сразу же начал думать о том, как можно использовать эту тему в рекламных целях. Конкурсный отбор — замечательная фишка. Сразу становится ясно, что дело поставлено солидно, абы кого профессор Неунывайко учить не собирается. Высокий класс! Но если уж назвался груздем, то нужно лезть в кузов, нужно устраивать какую-то видимость конкурсного отбора, причем такую, чтобы не отнимала много времени. Прикинув варианты, Павел решил, что довольно будет собеседования с тестированием. Поговорил с кандидатом минут пять, убедился в том, что он готов оплатить обучение, дал ему какой-нибудь простой тест и принял в блистательную плеяду своих учеников. Заодно пришла идейка насчет экзамена, который раньше Павел собирался принимать в своем кабинете единолично. Без экзамена нельзя — несолидно, но ведь можно из экзамена сделать рекламное шоу. Принимать не в кабинете, а в конференц-зале, и чтобы непременно была комиссия из трех-четырех человек, а не один профессор Неунывайко. Затем не просто выдать дипломы, а устроить торжественную церемонию вручения. Все это дело снять на камеры, чтобы средства массовой информации могли бы поведать миру об очередном выпуске высококвалифицированных специалистов в Институте здоровья профессора Неунывайко. По такому случаю профессор может и в мантию нарядиться, имеет полное право.

Началось все гладко, но уже на третий день возникли проблемы. Травник Юркевич, тупой, как пробка, и жадный как сто живоглотов, начал мутить воду. В трудовом договоре не сказано, что специалисты должны заниматься преподаванием, от учеников одна морока и никакой пользы, ну и вообще любой труд должен оплачиваться, а нас администрация пытается поиметь забесплатно. И ведь как точно выбрал время, сволочь — не стал выступать раньше, а дождался, пока начнется учебный цикл. Думал, что Павел Игоревич не будет менять коней на переправе, а пойдет на уступки. Ага, размечтался! В свое время Павел взял Юркевича в клинику из-за его солидной внешности и хорошо подвешенного языка, но очень скоро разобрался, что внутреннее содержание не соответствует красивой оболочке. Однако терпел — ну, вроде как работает человек, не дает поводов для увольнения. А ведь надо было избавиться от дурака раньше, чтобы не омрачать начало великого дела. Юркевич не только сам выражал недовольство, но и заражал им других сотрудников.