Алексей Калинин - Рухнувшее детство (СИ)

Стукнув меня несильно кулачком в живот, Светка прошептала:

— А ну признавайся, с кем это ты целоваться научился? Да в глаза мне смотри! Обольститель невинных девственниц! Я вынырнул из светло-русых волос, посмотрел ей в глаза и честно признался:

— С двоюродной сестрой, на каникулах. Она с парнем подружилась, а целоваться не умеет. Вот и пристала, давай попробуем, да давай попробуем. Вот и напробовались, на троечку хоть получилось? — На троечку с плюсом. Нужно продолжать тренировки, нам нужна только твёрдая пятёрка! — с вызовом посмотрела она на меня. — Да, я совсем не против. Только не здесь, народу много, советами замучают! — заметил я и мы дружно рассмеялись.

Потом мы слонялись по кораблю и искали места, где поменьше народу и целовались. Заметили несколько пар, таких же, как мы искателей из других классов. По улыбавшись друг другу, всё-таки устроились все вместе на второй палубе. Почему то здесь было мало народу и мы, плюнув на всех остальных, занялись тренировкой и отработкой навыков, пока нас не разогнала подошедшая сверху, злая тётя завуч. Обзывая нас громко извращенцами и взывая к нашей пионерской совести. Все посмеялись и кинулись её искать, нашу совесть пионерскую, подальше от глаз завуча и учителей.

Вскоре показалась Казань, мы смотрели на проплывающий город и речной порт, высокие краны, баржы и тягачи. Снующие по речной акватории туда-сюда, маленькие катера и моторные лодки. Круизные теплоходы и сухогрузы. Это целый мир, со своими правилами и движением. Наш корабль причалил к речному вокзалу, организованной толпой мы прошли в автобусы и погрузились. Один из автобусов сломался, и нам пришлось потесниться, чему лично я был только рад, всю обратную дорогу Светка сидела у меня на коленках и шептала на ухо всякий девичий трёп. О своих подружках, кто кому нравится и кто с кем хочет встречаться, о том, что Резедашка тоже целовалась с Геркой Беляковым, а Ленка Тихонова с Вадькой Павловым, Ленке понравилось, а Резедашке нет. Ну и всё такое, а я просто тащился от её запаха, тёплого дыхания в ухо и нежного тела на своих коленях, моё возбуждение нарастало и вот, Светка его почувствовала и стала хихикать, ёрзая по мне попкой.

— Перестань! — зашептал я.

— Сам перестань! — прошептала она смеясь.

— Блин, Свет! Как я из автобуса буду выходить? — еле сдерживая смех, прошептал я.

— А ты от меня не отрывайся, в ногу пойдём! — вцепившись в меня, захохотала Светка.

Мы двое заржали, как заведённые, через минуту хохотал уже весь автобус. Со всех сторон неслись шутки, что половина автобуса присоединятся к нашему шествию, воспользовавшись удачным случаем, все девчонки расселись на коленки к тем мальчишкам, кто им нравится. Мы представляли эту картину и заливались опять, смех разрядил обстановку и отвлёк нас от сидящих на коленках красавиц.

— Лёшь, спой что-нибудь! — попросила Светка.

Недолго думая, я запел Машину времени, Костёр. Через секунду уже весь автобус подпевал мне с упоением, так и доехали до самой школы с песнями. Светке хотелось, чтоб я играл на гитаре и пел, ей нравились парни с гитарами. Третьеклассником, придя в нашу музыкальную школу, честно признался, что хочу петь и играть. Какая-то толстая мадам, провела меня к пианино, взяла в руку карандаш, отстучав им замысловатую мелодию, попросила повторить, я повторил, как смог. Мадам хмыкнула и отстучала другую, я опять повторил. Мадам снова хмыкнула и отстучала третью, я в третий раз повторил.

— Мальчик мой! У вас совершенно нет слуха, вы никогда не сможете петь и играть, увы, юноша! — пробасила равнодушная мадам и показала мне на выход.

Через три месяца в школе проходил смотр самодеятельности. Толстая нарядная мадам сидела в первом ряду и смотрела на меня удивлённо, а я выводил:

— Стоит над горою Алёша, Алёша, Алёша. Стоит над горою Алёша, Болгарии — русский солдат! — будучи солистом на сцене в школьном хоре и насмешливо поглядывал на неё.

На гитаре я научился играть за два месяца ежедневных тренировок, изодрав в кровь пальцы и заполучив очень больные мозоли от струн. Конечно, ничего сверхъестественного я не добился, но спеть во дворе жалостливую песенку про любовь или блатную пацанам, я вполне мог.

Расставшись со всеми у школы, мы пошли гулять по району. Дошли до проспекта Победы и брели в сторону улицы Р. Зорге, посматривая на проходящие машины и автобусы. Затем завернули и пошли дворами, вдоль лесопосадок. Светка собирала листья клёна и дуба, жёлуди для поделок. Бывало раньше, мы с ней увлекались и создавали целые картины из листьев и всего, что попадётся под руку. Одна в виде осеннего леса, висела у неё в комнате, одна изображающая корабль и море, у меня над диваном, остальные Светкины родители раздаривали знакомым.