Ирина Верехтина - Кто скажет мне слова любви…

– А мы с тобой с курицей развлекаемся, – закончила за неё Тася, и обе рассмеялись.

Аромат жарящейся на противне курятины дразняще щекотал ноздри, сытным облаком выплывая из кухни и заполняя собой окружающее пространство. Дошёл до комнаты Анвара и выманил оттуда ребят, которые по очереди прибегали в кухню и жалобно просили Тасю с Викой поскорей её испечь, «а то сил нет терпеть, так вкусно пахнет, и как это у вас получается, вы колдуньи, что ли?»

Толик в кухне не появлялся. Тася не придала этому значения: имениннику положено развлекать гостей, а не бегать туда-сюда

– Куда твой Толик пропал? – не выдержала Вика

– Он не пропал, он гостей развлекает, – спокойно ответила Тася, которая уже порядком устала «праздновать»…

– А мы с тобой кто? – возмутилась Вика.

– А мы с тобой – временно исполняющие обязанности хозяйки, – улыбнулась Тася, а в сердце занозой покалывала тревога.

Дружными бестолковыми усилиями был накрыт праздничный стол, на который Тася с Викой под общий вздох восхищения водрузили блюдо (нашли на полке, чьё – спрашивать не у кого) с аппетитно зажаренными ножками, грудками и крылышками, пересыпанными сладким крымским луком, веточками зелёной кинзы и фиолетового базилика и политыми кисло-сладким ткемалевым соусом. Картошку подали прямо в кастрюле – исходящую ароматным паром, благоухающую свежесмолотым чёрным перцем (меленка нашлась в столе, перец горошком в банке со специями) и тмином – душистую, рассыпчатую,восхитительную…

Тася боялась, что картошки не хватит, но опасения были напрасными – ели понемногу, пили тоже не много, и не пьянели. Это было странно. Танечка толкнула Тасю под локоть и прошептала в ухо: «Странные они какие-то, и выпили-то всего ничего, а веселятся так, словно полведра водки уговорили…»

Тася устало опустилась на стул рядом с Толиком, чувствуя, как гудят ноги и удивляясь, что ей совсем не хочется есть. Толик веселился от души и вёл застолье, как заправский тамада. Были провозглашены традиционные тосты – за здоровье и благополучие именинника. За здоровье его родителей. Третий тост – в молчании – за погибших товарищей Анатолия, за тех, кто не сидит сегодня за праздничным столом. За Тасю бокалы не поднимали. И правильно, думала Тася. Толик прав, зачем афишировать их отношения? Всему своё время…

Друзья Толика вели себя доброжелательно и не пьянели, хотя бутылок на столе было много. У Таси отлегло от сердца: она боялась этой незнакомой компании, из которой знала только Толика. Потому и отказывалась ехать. Зря она боялась, гости оказались воспитанными и не позволяли себе ничего «такого».

Наконец стол отодвинули к стене и начались танцы. Тасю пригласил Анвар – потому что Толик ушёл провожать Танечку, которая вдруг засобиралась домой, и никакие уговоры остаться ещё на полчаса не помогли. Пришлось хозяину провожать гостью до автобусной остановки. Остановка была в десяти минутах ходьбы от общежития, с учетом ожидания автобуса Тася ждала Толика минут через тридцать.

Но он всё не возвращался, и прождав больше часа, Тася заявила, что им с Викой пора домой. Возражать никто не стал – понимали, что бесполезно. Тася с Викой оделись, тепло попрощались с ребятами, но уйти не получилось: входная дверь оказалась запертой.

Поиски ключей не дали результата. Как выяснилось, Толик ушёл провожать Танечку, заперев квартиру ключом Анвара. Вся компания оказалась запертой. Второй ключ был только у Старого, но Старый на стук не отзывался и дверь не открывал, хотя в неё случали кулаками и колотили ногами добрых десять минут. До Таси наконец дошло, что её заперли в чужой квартире неизвестно с кем. И сделал это её Толик.

– Я сейчас позвоню в милицию, они приедут и взломают дверь! – сказала Тася, и ребята… принесли ей телефонный аппарат.

– Звони. Только они никого не отпустят, разбираться будут. С нами.

– А за что… с вами надо разбираться? – опешила Тася, и её рука зависла над телефонным диском, так и не решившись опуститься..

– А потому что половина в общежитии не прописаны, а другая половина иностранцы, им вообще здесь… нельзя.

– Ка… какие иностранцы? Кто?

– Турки, кто же ещё? Турки, курды, румыны. А ты не знала? Ну, ты даёшь, он же турок, Толик твой, а на четверть румын, у него в Дагестане дом, в Румынии тётка, в Истамбуле двоюродный дядька, и здесь пол-Москвы приятелей, вот и пригласил…

Истамбул – это Стамбул, вот как. Они даже названия городов произносят по-своему. Толик никогда не рассказывал ей о своей родне, обмолвился только о родителях.