Ирина Верехтина - Кто скажет мне слова любви…

Проходившие мимо люди с удивлением смотрели, как Тасин гость уминает пирожки, сидя прямо на ступеньках и вытянув длинные ноги. И после ещё оглядывались. Теперь насочиняют невесть что, думала Тася. Незнакомец допил чай и нехотя поднялся со ступенек.

– Ну, спасибо, хозяюшка. Накормила, напоила, так вкусно, что и уходить жалко, – пошутил парень и, попрощавшись, размашисто зашагал по дороге в деревню. Тася сунула ему пакетик с пирожками – «На, возьми на дорожку, домой ведь не скоро приедешь».

Парень согласно кивнул, достал из пакета румяный пирожок и откусил сразу половину, смешно оттопырив щёку. Хотел помахать на прощанье, но руки у него были заняты, и он помахал – пирожком. Тася рассмеялась и помахала в ответ – тарелкой…

– Это кто ж такой гостил у вас? Кого провожала? В дом не пригласила, так цельный час на крылечке сидел, чаи распивал! – пристала к ней с расспросами соседка по участку Алефтина Евграфовна, которая везде совала свой длинный нос, бесцеремонно приходила в гости и приставала с вопросами, за что Тася с мамой прозвали её Скарлатина Евграфовна.

– Кто, говорю, заходил-то к вам? – повторила вопрос соседка.

– Я не знаю, – честно призналась Тася. – Мимо проходил, воды попросил.

– Воды попросил, а ты его пирогами кормила, – сварливо упрекнула её соседка. – А ты подглядывала да подслушивала, подумала Тася, а вслух ничего не сказала. Только пожала плечами. Соседка ей не поверила и ушла, обиженно поджав губы. Тася с облегчением вздохнула…

Через день состоялось собрание садоводческого товарищества. На повестке дня стоял вопрос: как вернуть деньги, выплаченные строительной фирме авансом, и что делать с закупленными стройматериалами: строителей-то нет! Зиму пролежат, сопреют, проржавеют, что тогда делать?

Тася с мамой тоже пришли – не пойти казалось неэтичным: ведь никому ничего не построили, только им. Они пришли на собрание – как оказалось, зря. Алефтина Евграфовна выдала Тасю, что называется, с потрохами, заявив во всеуслышанье: «А эти чего пришли? (И все уставились на Тасю). Им что, у них дом стоит, они ни с кем не судятся! – разорялась Алефтина, а все молча слушали. – А я всё думала, как же это получилось-то… Всех-то обманули, ограбили фирмачи эти, а им вон (Алефтина кивнула в Тасину сторону, и все как по команде повернули головы и смотрели, и Тасе хотелось умереть) – а им построили, два этажа и крыша шиферная! А вчера гляжу – она на крылечке сидит, и с кем вы думаете? Да с директором ихним! – Алефтина торжествующе обвела собрание взглядом. – Пирогами его кормит, а он ест и жмурится, словно кот. Проходимец, ворюга, ему в тюрьме самое место, а она ему с собой завернула – пироги-то! Чтоб он ими подавился! – в полной тишине заключила Алефтина.

Тася подумать не могла, что её гость был не кто иной, как директор строительной фирмы, с которой судилось их садовое товарищество. В тот день он приехал к председательше «разбираться». Деньги обещал вернуть не сразу – фирма-то развалилась… Таньке нет чтобы согласиться, так она упёрлась… Разругался с ней в дым и ушёл к Тасе. Чай пить. Да чтоб он подавился. – Так и доложила собранию вредная Алефтина.

– Да откуда же мы знали? – ахнула Тасина мама. Но никто ей не поверил…

Разговоры и пересуды наконец утихли, «Красной калине» удалось-таки отсудить б ольшую часть денег у строптивой фирмы, которая, к радости председательши, оплатила судебные издержки. Люди понемногу начали строиться. На соседнем с тасиным, до сих пор пустовавшем участке объявился новый хозяин, которого все звали Валерка-хромой. Он и вправду прихрамывал на одну ногу, но мог дать фору здоровому: на Валеркином участке вовсю кипела работа. Он без устали возил в багажнике торф с ближнего болота и разгрузив, развозил по участку на тачке. А после снова садился за руль…

Земля на его участке жирно блестела свежим торфом, который Валерка смешивал с песком и долго рыхлил граблями, разбивая слипшиеся торфяные кусочки. Грядки у него были идеально ровные, земля словно пуховая, дорожки выложены мозаичными узкими плитками, «окантованными» узкими полосками неправдоподобно зелёной (и откуда она у него такая?) травы. Дом с флюгером в виде петуха на двускатной ломаной крыше напоминал помещичью усадьбу времён крепостного права.

Когда «торфоразработки» были закончены, Валерка расчистил и углубил дренажную канаву вдоль своего участка. Распилил на аккуратные чурбачки кучей лежавшие брёвна и сложил в поленницу – на дрова. Посадил кусты смородины и молодые саженцы. Валерке помогали его жена и двое детей – мальчик лет пяти и девочка лет двенадцати.