Ирина Верехтина - Кто скажет мне слова любви…

– Я думал, мы до вечера с тобой погуляем.. В круговую кинопанораму сходим, с горки ледяной покатаемся, ты же любишь. Вот и покатались бы… – разочарованно протянул Николай. И встретив Тасин замороженный взгляд, покладисто согласился. – Ладно, поехали тогда домой. Я ж не знал, что ты так замёрзнешь, думал, ты пошутила. Ты ванну горячую налей, и полежи подольше, а то простудишься. У тебя наверное предки южане, на улице плюс пять, а ты как пломбир побелела… Как снегурочка…

Тася не ответила, какое ему дело до её предков… Да, предки у неё южане, и воспитание. На ни за что не признается Николеньке, потому что он испугается – её нехристианских предков. А Тася ими гордилась, и любила больше чем северян, таких как этот Николенька. Тася родилась в Москве, холода не выносила органически и обожала жару, чего нельзя сказать о москвичах, для которых плюс тридцать пять – конец света. Может, в помещении она бы не так замерзла от двух порций мороженого, но в открытом кафе… для неё это было хуже смерти. Николенька об этом не знал, и не надо.

Тася холодно кивнула на прощанье и ничуть не расстроилась, когда в следующую пятницу Николенька ей не позвонил. Одну субботу можно пропустить. Ей с лихвой хватило прошлой.

Николай не позвонил и в следующую пятницу, и прождав ещё неделю, Тася позвонила ему сама. Трубку сняла какая-то девушка. Тася подумала, что ошиблась номером, но девушка позвала Николая: «Коля, это тебя».

– Это кто там у тебя? – вместо приветствия спросила Тася.

– Сестра. Она у меня живёт, в гости приехала. Так что сегодня не могу с тобой увидеться.

– А когда?

– Ну, в ближайшее время уж точно не смогу. Я позвоню, когда освобожусь. А сейчас извини, я занят.

Он разговаривал с ней так, словно куда-то опаздывал, спешил, а она мешала, отнимая драгоценное время. Сестра? Ну, допустим. Что же она, месяц у брата гостить собирается? Он что, все выходные с ней проводить обязан? Никакая она ему не сестра, – поняла Тася. – Его девушка. И живёт у него в доме. А её, Тасю, он ни разу не пригласил к себе. Не знакомил с родителями. И ничего ей не обещал – только проводил с ней вдвоём каждую субботу. И никогда – воскресенье.

Тася ждала, Николай не объявлялся, и она снова ему позвонила, понимая, что делать этого не следовало. Трубку снял Николай.

– А-аа, это ты? Привет. Как ты? Не скучаешь? Всё в порядке? И у меня. Знаешь, я сейчас не могу говорить, я занят. Завтра? – Завтра тоже буду занят. Понимаешь, у меня сейчас много дел, на работе и вообще… Вряд ли мы куда-нибудь выберемся. Так что…

– А когда мы выберемся? – напрямик спросила Тася. С чего вдруг на него свалилось столько дел? Что-то не верится…

– Наверное, никогда, – просто сказал Николай. – У меня нет времени. Извини. – И первым повесил трубку.

Тася сидела с трубкой в руках, и у неё никак не получалось опустить её на рычаг. Если не класть трубку, то можно думать, что на том конце ещё был Коля. Но его уже не было. Ту-ту-ту,ту-ту-ту,ту-ту-ту, не было, не было, не было… А она слышала его голос: «Как ты? Я сейчас занят, очень. Вряд ли мы куда-нибудь выберемся. Ты понимаешь, времени нет совсем…»

Тася не понимала. За что он так с ней? За что? – всхлипывала Тася, стискивая в руках мокрую от слёз телефонную трубку.

– За что, ну за что, скажи только – за что?! – спрашивала Тася у трубки, а та гудела воё: «Ту, ту, ту, он теперь любит ту, ту, ту»… Ту, другую, про которую сказал, что –сестра, и Тасе так хотелось этому верить, что она поверила. Он потому и встречался с ней по субботам, а остальные дни проводил с той, которую любил. А с Тасей – для разнообразия. Не всерьёз. С ней легко: она не спорит, не требует, не настаивает на своём, Николенька всё решает сам, как скажет, так и будет. Она соглашается, даже если ей не нравится. И одевается – блеск, с такой не стыдно на людях показаться. А любит он другую…

Николай Никольцев навсегда исчез из Тасиной жизни, и даже к тётушке, похоже, не приезжал. Валентина Кузьминична о племяннике помалкивала и к ним больше не приходила. Тасина мама удивлялась – что-то Валентина не заходит, заболела, может? Или обиделась на что? Вроде, не на что… Ну, не хочет – и не надо.

Тася не рассказала матери о том, как встретила тётю Валю у подъезда, и Валентина Кузьминична, осуждающе на неё посмотрев, выговорила торжествующе: «Колька-то мой женился наконец! Ты его сколько времени за нос водила, всё хи-хи да ха-ха. А тут серьёзная девушка подвернулась. Пока ты женихов-то перебирала, она Колю моего и выбрала! А я-то мечтала, что соседями будем. Николеньке тётка, и тебе как тётка, с малых лет тебя знаю, вот и стали бы роднёй, а ты не захотела…» – тётя Валя обиженно поджала губы. И зачем-то стала рассказывать Тасе о Колиной жене, хотя Тася её не спрашивала.