Ирина Верехтина - Длинное лето

Получив утвердительный ответ, легонько толкнула девочку в спину: «За дом ступай, там она…» и скрылась за дверью летней кухни.

Завернув за угол дома, Роза увидела натянутый между двумя березами гамак, в котором, с книжкой в руках, лежала Аня. Забыв поздороваться, Роза молча уставилась на её коленки, чёрные от земли, с приставшими к коже травинками. – «Я свёклу полола, на коленках. На корточках быстро устаёшь, а грядка длинная. А ещё морковь, и огурцы. Если не полоть, всё травой зарастёт». – Аня поплевала на ладони и принялась яростно тереть коленки, отчего они стали красными, а земля так и не оттёрлась. Роза прыснула. Аня поднялась наконец с гамака – нескладная, длиннорукая, ни дать ни взять – гадкий утёнок. У гадкого утёнка было неулыбчивое лицо.

– А чего ты лежишь? Болеешь?

– Нет, я не болею, я здорова, – смутилась Аня. – Просто устала.

– А я к тебе в гости… Если ты уже отдохнула, давай во что-нибудь поиграем.

Хмурое лицо осветила улыбка, в глазах заблестели искорки. Аня вскочила на ноги и стрелой помчалась по дорожке к дому, бросив на ходу «Подожди, я ракетки принесу!»

В бадминтон играли с упоением, пока обе не запыхались. А после уселись в гамак и оживлённо обсуждали, что они будут делать завтра и послезавтра. От голоса Аниной мачехи, появившейся словно из ниоткуда, обе вздрогнули:

– Наигрались? Красные обе, как раки. Аня, обед на столе. Быстро. Руки вымыла, коленки вымыла, причесалась, переоделась и села за стол.

Аня послушно поднялась с гамака и поспешила к умывальнику.

– А ты чего стоишь? Тебе особое приглашение нужно? Мой руки и ступай в дом. Ане обедать пора, так может, пообедаешь с ней? Да не копайся, поторапливайся. Остынет, я греть не буду, – сказала Аглая Петровна Розе, словно отчитала ни за что.

Роза опешила: с ней никогда так не разговаривали. Словно приказывали. Но в Аглаиных словах не было ничего обидного. Розу пригласили к столу, велели вымыть руки и поторопиться, пока не остыла еда. Ей даже не дали ответить, всё решили за неё. Впрочем, есть хотелось уже давно. Пожав плечами, девочка направилась к умывальнику…

Кто-то когда-то сказал, что в мире нет большей радости, чем радость человеческого общения. С Аней они общались до самого вечера. Говорили обе одновременно, взахлёб, торопясь и перебивая друг дружку, поверяя заветные желания, шепча на ушко секреты и открывая страшные тайны, – про домового, который живёт на чердаке, и про баньши – сотканное из тьмы создание мрака, которое кружит по ночам над домами и стонет, жалуясь на одиночество, но горе тому, кто поверит баньши и пригласит его в свой дом… Поймав Розин вопросительный взгляд, Аня убежала в дом и, испросив у мачехи разрешения, вынесла подруге «Зачарованное паломничество» Клиффорда Саймака.

– На, бери до субботы. Никому не давай, и грязными руками не листай, с меня голову снимут. We have a deal? Promise me.

Роза клятвенно пообещала – мыть руки и не выносить книгу из дома. Обе отчаянно соскучились по общению и не могли наговориться. И болтали бы до самой ночи, если бы не Аглая Петровна.

– Аня, нам с тобой на ферму пора. Отец приедет, а молока нет. И Розу, наверное, дома заждались. Разговоров на сегодня достаточно, завтра договорите.

И опять – этот приказной тон. И вроде бы ничего не сказано обидного, но и хорошего – не сказано. Прижимая к груди книжку, Роза поцеловала новую подругу в щёку и сказала: «Я тебе тоже книжку принесу. Страшную. Про дэвов, пэри и ифритов. Восточные сказки. Хочешь?»

Приходи завтра! – вместо ответа попросила Аня. Аглая Петровна милостиво кивнула, соглашаясь. С того дня Роза приходила к Фомушкиным после обеда, когда Аня освобождалась от садово-огородных работ, и оставалась до вечера. Впоследствии к ним присоединилась Аллочка, которая упросила Розу взять её с собой «в гости». Дурочка оказалась выдумщицей и придумывала игры, которые нравились всем троим, включая тринадцатилетнюю Аню.

Вот только со двора Аня почти не выходила, исключая поездки на велосипеде в поселковый магазин и визиты к Бариноковым.

– Мы после обеда на Торбеево озеро поедем, на пикник. Хочешь с нами? Тогда беги, предупреди своих и возьми полотенце и купальник, – предложил Чермен, и Аня неверяще на него уставилась.

– Мне правда можно – с вами? Правда?! Подождите, не уезжайте, я быстро! – и Аня со всех ног бросилась к дому.

К Бариноковым Аглая Петровна пришла вместе с ней, чтобы удостовериться, что Аня не напрашивалась и не навязывалась. Увидев стоящую с открытыми дверцами машину и улыбающегося Чермена, натянуто улыбнулась в ответ и шепнула падчерице: «Ну, иди. Извинись, что заставила себя ждать. И не надоедай там никому разговорами, помалкивай. На солнце с непокрытой головой не лежи, в воде не торчи по часу и на глубину не заходи, купайся у берега»– и сунув девочке пакет с бутербродами, о котором Аня забыла, ушла наконец восвояси.