Маргарет Этвуд: Лакомый кусочек. Постижение

Я увидела, как в ресторан вошла Эйнсли, и помахала ей. Она села за наш стол, подобрала прядь волос, выбившихся из прически, поздоровалась. Конторские девственницы отозвались без особого энтузиазма.

— Такие опросы уже проводились, — сказала Милли. Она работает в компании дольше всех нас. — И тема никого не отпугивала. Уж если потребитель отвечает на первую порцию вопросов — значит, он неравнодушен к слабительным и обязательно ответит на все остальные вопросы.

— Какие опросы уже проводились? — спросила Эйнсли.

— Поспорим, что она никогда не вытирает стол, — сказала громко Люси, стараясь, чтобы официантка услышала ее. Она вечно воюет с нашей официанткой; та носит дешевые серьги, угрюмо ухмыляется и явно не принадлежит к категории девственниц.

— Опрос насчет слабительных в Квебеке, — ответила я Эйнсли.

Официантка подошла, яростно вытерла стол и приняла заказы. Люси несколько раз повторила, что она не ест изюм.

— Прошлый раз она принесла мне тост с изюмом, — сообщила она нам. — Хотя я ей сказала, что не выношу изюм. Просто не перевариваю.

— Почему только в Квебеке? — спросила Эйнсли, выпуская дым из ноздрей. — Есть какая-нибудь психологическая причина?

В колледже Эйнсли специализировалась по психологии.

— Понятия не имею, — ответила Милли. — Наверное, в Квебеке люди больше страдают запорами. Там, кажется, едят очень много картошки.

— Разве от картошки бывает запор? — спросила Эми, облокотясь на стол. Она отбросила волосы со лба, и при этом на стол медленно опустилось облачко перхоти.

— Не может быть, что дело в одной картошке, — заявила Эйнсли. — Тут, наверное, коллективный комплекс вины. И, вероятно, языковые проблемы, потому что языковые проблемы вызывают общую депрессию.

Девицы посмотрели на нее враждебно; я поняла — им кажется, что Эйнсли похваляется своими знаниями.

— Ужасная жара сегодня, — сказала Милли. — В конторе прямо как в печи сидишь.

— А у вас что интересного произошло? — спросила я у Эйнсли, чтобы нарушить напряженное молчание.

Эйнсли потушила сигарету и сказала:

— Повеселились мы сегодня! Какая-то дамочка пыталась избавиться от своего мужа, устроив ему короткое замыкание в электрической зубной щетке. Один из наших ребят вызван свидетелем на процесс: он должен показать, что при нормальной эксплуатации короткое замыкание в зубной щетке невозможно. Зовет меня с собой в качестве ассистента, но он такой зануда. Уверена, что в постели с ним помрешь от скуки.

У меня мелькнуло подозрение, что Эйнсли выдумала эту историю, но ее ясные голубые глаза были еще круглее, чем обычно. Конторские девственницы потупились. Им всегда становится неловко, когда Эйнсли небрежно упоминает о своих любовных приключениях.

К счастью, в этот момент принесли наш завтрак.

— Опять тост с изюмом! — простонала Люси; своими длинными, идеально подстриженными и наманикюренными ногтями она принялась выковыривать изюминки и складывать их на край тарелки.

Когда мы возвращались в контору, я пожаловалась Милли на пенсионный фонд.

— Вот уж не знала, что это обязательно, — сказала я. — С какой стати я буду класть деньги в их копилку только для того, чтобы старые мымры вроде миссис Грот жили потом за мой счет?

— Да, я сперва тоже была недовольна, — равнодушно отозвалась Милли. — Ничего, ты скоро об этом забудешь. Господи, только бы починили у нас кондиционер.

Когда миссис Боуг вышла из-за своей загородки, я уже давно вернулась в контору и, сидя за своим столом, наклеивала марки на конверты — готовила общеканадское почтовое обследование спроса на растворимый соус для пудинга. Я опаздывала, потому что кто-то в отделе мимеографии неверно отпечатал список вопросов.

— Мэриан, — сказала мне миссис Боуг, удрученно вздохнув. — Боюсь, что нам придется отказаться от услуг миссис Додж в Кэмлупсе. Она беременна. — Миссис Боуг слегка нахмурилась: беременность она рассматривает как предательство по отношению к фирме.

— Плохо дело, — сказала я.

Огромная карта страны, усеянная, точно сыпью, красными кнопками, висит прямо над моим столом, и из-за этого отметки о назначении и увольнении агентов тоже входят в мои служебные обязанности. Я забралась на стол, нашла и вытащила кнопку с бумажным флажком, на котором было написано «Додж».

— Раз уж вы залезли, — сказала миссис Боуг, — вытащите также и миссис Элис из Блайнд Ривер. Надеюсь, что это только на время; она всегда работала неплохо, а сейчас написала, что какая-то женщина стала гнать ее из своего дома, угрожая тесаком, и она свалилась с лестницы и сломала ногу. Да, кстати, добавьте еще эту миссис Готье в Шарлоттауне, хочется думать, что она окажется лучше, чем наши прежние агенты в Шарлоттауне — что-то не везет нам с этим городком.