Анатолий Дроздов - Реваншист. Окончательный вариант

Подошла 'единичка', мы влезли в салон. Я вложил в прорезь компостера купленные в киоске Союзпечати талончики - на себя и Лилю, и, дернув рукоятку, пробил. Талончики здесь разные по цвету и цене. На троллейбус стоят 4 копейки, на автобус - 5. Мы встали на задней площадке и взялись за руки - Лиле это понравилось. Троллейбус медленно катил по проспекту. Я разглядывал здания. Почтамт, кинотеатр 'Центральный', здания МВД и КГБ, ГУМ, жилые дома... В моем времени все останется на прежних местах. Проспект дважды переименуют, но перестраивать не станут - архитектурный памятник. На Октябрьской площади глаз порадовал просторный сквер. В моем времени здесь возведут Дворец Республики, копирующий Дворец съездов в Москве. Строить будут десять лет. Лучше б не начинали...

- Ты что крутишь головой? - спросила Лиля.

- Давно не был здесь, - признался я.

- Я - тоже, - вздохнула она. - Месяца два.

'А я - сорок лет'.

Троллейбус катил, я разглядывал. Минск нынешний выглядел уютным и домашним. Не было потока машин, суетливости в движениях людей, рекламы на зданиях и перетяжек поперек проспекта. Тротуары асфальтные, а не из плитки, как в моем будущем, нет ярких вывесок и витрин магазинов. Сонный, провинциальный город. Но мне он нравится.

Мы вышли у Парка Челюскинцев и двинулись по аллее. Очереди к аттракционам стояли небольшие - рано. К полудню набегут. Мы покатались на 'супере', каруселях, электрических автомобильчиках, поели мороженого. Пломбир в вафельном стаканчике оказался необыкновенно вкусным. Я не удержался и съел две порции, Лиле хватило одной. Мы перешли проспект и по бульвару Толбухина дошагали до кинотеатра 'Партизан'. В моем времени его переименуют в 'Дом кино'. У касс было пусто - ближайший сеанс начинался через час. Я купил билеты, мы вышли на бульвар и присели на лавочку из деревянных брусьев с чугунными боковинами. Я скосил взгляд. Лиля сидела, подставив лицо солнцу, и улыбалась, закрыв глаза. Мечтает. Солнечные лучи пронизывали пшеничного цвета волосы, высвечивая розовую кожу головы. Моя будущая жена блондинка, причем, натуральная. Волосы здесь красят редко - нечем. В магазинах лежит хна, басма, в парикмахерской могут обесцветить волосы пергидролем. Но последнее дорого и не полезно для прически. Помню это по рассказам первой жены - она жаловалась. Та-ак. А с чего-то я взял, что Лиля некрасивая? Фигурка у нее ладная, все выпуклости на месте. Ножки точеные, узкие в лодыжке. Даже странно видеть такие у деревенской девушки. Грудь, правда, небольшая, но это хорошо. Сисястых я никогда не любил. И личико симпатичное. Прыщики его слегка портят, но с началом семейной жизни они исчезнут. Лиля просто не яркая. Есть такой тип женщин. В обычной жизни они не бросаются в глаза, но стоит обстоятельствам измениться... В нашей редакции работала бухгалтерша Таня. Мышь серая, чмо, мухами засиженное. Лицо тусклое и печальное, как погода в осенний день. Ходила в каких-то балахонах, с вороньим гнездом на голове. И вот как-то возвращаюсь из отпуска, смотрю и не узнаю. Глазки подведены, губки подкрашены, глаза горят. Платье фигурку обтягивает... Что случилось? А всего лишь нашелся мужчина, который ее полюбил...

Лиля почувствовала взгляд и открыла глаза.

- Что смотришь?

- Любуюсь.

- Не ври! - фыркнула она. - Сама знаю, что некрасивая.

И вот что ей сказать? Начнешь уверять, не поверит. Ресницами возмущенно хлопает. Они у нее длинные и пушистые.

- В древней Персии жил великий поэт. В своих стихах он воспевал красоту девушки, которую любил. Стихи были так хороши, что привлекли внимание шаха. Он повелел привести поэта и его избранницу - хотел посмотреть на ее необыкновенную красоту. Но перед правителем предстала обычная девушка. Шах рассердился. 'Ты обманул меня! - сказал поэту. - Писал о неземной красоте, а ее нет!' 'Ты не прав, шах! - ответил поэт. - Чтобы узреть красоту моей возлюбленной, надо посмотреть на нее моими глазами'.

- Ох, Сережа! - Пшеничная головка ложится мне на плечо. - Все так неожиданно. Еще вчера у меня не было парня, а сегодня - уже жених.

- Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож! Она-то, впрочем, утверждала впоследствии, что это не так, что любили мы, конечно, друг друга давным-давно, не зная друг друга... - процитировал я.

- Кто это написал? - воскликнула Лиля.

- Михаил Булгаков, роман 'Мастер и Маргарита'.

- Не читала...

- Книга вышла два года назад, можно поискать в библиотеке. Если не найдешь, то журнал 'Москва' за 1966-1967 годы. Он должен быть.