Оксана НеРобкая - Будет больно. Мой эротический дневник

Мне обидно.

25 лет, август

Приближается дэдлайн. У меня уже нет никаких сил терпеть. Наркоманы называют это ломкой. Я веду себя как домашняя кошка. У нее течка, а на улицу ее не выпускают. За последнюю неделю мы ссорились с Вовой раза три. Видимо, он понял, что меня надо спасать. Заявил, что готов сегодня предоставить свое тело в мое распоряжение. Не знаю, как дожила на работе до вечера…

И вот мы сидим на диване у меня дома.

– Вов… У тебя такое выражение лица, как у приговоренного к смерти.

– Нет, солнышко, неправда. Это выражение обожания.

– Я же вижу, что это для тебя жертва, Вова, ну что ж такое? Ты хотя бы не так ярко это показывал! Мол, вот на что я ради тебя иду!

– Что ты опять начинаешь истерить, радость моя! Да, боль не приносит мне никакого удовольствия. Что ж я могу с этим поделать!

– Но нужно же как-то развиваться! Я ради тебя терплю футфетиш. Я приучила себя получать от него кайф.

– Да ты просто героиня, Оксан.

– Между прочим, для меня это геройство. И нечего иронизировать!

– Оксан, я же тебе сказал: я готов терпеть определенные воздействия.

– Вот именно. А я не готова к определенным воздействиям! Я не могу получать наслаждения от работы по сценарию. Вот это можно, а остальное нельзя!

– Можно не так уж и мало, солнышко!

У меня опять начинается истерика. Тихая, злая.

– Вов… Давай вот что решим. Если СМ для тебя невыносимая жертва, то о нем вообще не будем вспоминать. Я тебя люблю. Я смогу какое-то время жить без него… Не знаю как долго, но постараюсь. Лишь бы тебе было комфортно.

Чувствую, как комок подступает к горлу. Не могу удержать слезы. Глупо. Вскакиваю и убегаю в кухню. Облокачиваюсь локтями о подоконник. Смотрю в открытое окно. Вова подходит, становится рядом.

– Оксаночка, я тоже хочу, чтоб тебе было комфортно. Думаю, что максимализм неконструктивен. Компромиссы не так уж плохи… На самом деле я очень сильно тебя люблю и надеюсь постепенно осуществить все твои фантазии. Только дай мне время. Ладно?

Тяжело вздыхаю. Но фраза «осуществлю все твои фантазии со временем» меня порадовала. Очень.

Мы возвращаемся в комнату. Включаю радио. Там играет какая-то арабская песня.

Заводная.

Вова снимает футболку и остается в одних джинсах. Мне нравится его тело. Ни грамма жира. Хочется прикоснуться.

Говорю ему лечь на живот и согнуть ноги в коленях. Связываю руки за спиной, пропускаю веревку между лодыжек, обматываю их, закрепляю. Теперь он не сможет встать, даже если захочет. Снимаю с него носки.

– Буду тебя футворшипить. У тебя такие ножки, просто прелесть.

Беру жесткий резиновый стек и бью его по пяткам.

– Больно?

– Нет.

– Ишь ты какой. А так?

На этот раз удар приходится аккурат на середину стопы. Очень чувствительное место.

Вова не ожидал такой боли и не смог подавить стон. Песня! Даю себе волю. Замахиваюсь. Стек впивается в беззащитную розовую кожу стоп. Оставляет на ней красные пятна. Не сдерживаюсь и бью со всей силы. Любимый сжимает кулаки и вздрагивает всем телом. Я учащенно дышу от возбуждения. Даю ему небольшую передышку и целую его в ухо, в щеку, в глаза. Шепчу какой-то пошлый бред:

– Милый мой, покажи, как ты умеешь терпеть.

Тут же снова резко шлепаю его. И еще, еще. В этом месте он должен почти сорваться на крик. Но он молчит и не двигается. Он трогательно сжал мысочки. Наверное, так легче переносить удары. Хочется поцеловать его в согнутые пальчики. Бью снова. Раз, два, три, четыре, пять! Приподнимаю его за волосы.

– Что с тобой? Ты жив? Что ты молчишь?

Он смотрит на меня влажными глазами:

– Показываю… Как я умею терпеть…

Горячая волна нежности и желания поднимается от живота к груди и горлу. Я просто захлебываюсь от любви. Как же я его люблю. Мне хочется измучить его до полуобморочного состояния. Освобождаю его ноги, ставлю перед собой на колени. Тяну за веревку, подтягивая руки к себе. Ему это не нравится, я знаю. Закрепляю в таком положении за ножку дивана.

Он дышит часто и глубоко. И от этого ему еще больнее. Каждый вздох отдается в напряженных плечах. Посмотрим, как ты теперь справишься. Подбираю с пола стек. Со всего размаха опускаю его на середину стопы. Как он дернулся! Ради такого стоит жить. Что, милый, методика концентрации не работает на два болевых фронта? То-то же. Нужно повторить.

Внимательно смотрю на Вову. Похоже, он держится из последних сил. Развязываю, обнимаю. Глажу по волосам, целую в губы.