Ведь на самом деле даже вне сна мы постоянно получаем необъяснимую информацию, интерпретируемую нашим левым полушарием. Тирания левого полушария становится иногда невыносимой. Кое-кто пьет или принимает наркотики для того, чтобы ускользнуть от его неумолимой рациональности. Под предлогом химической интоксикации правое полушарие, освободившись от своего вечного толкователя, получает право выражаться более свободно.
Окружающие скажут о человеке: он бредит, у него галлюцинации, а он просто ослабил сжимающие его тиски.
Вез всякого химического воздействия можно разрешить себе допустить то, что мир необъясним, и так получить напрямую «необработанную» информацию правого полушария.
Вспомните о приведенном выше примере. Если мы сумеем разрешить своему правому полушарию беспрепятственно высказываться, мы узнаем о первой шутке. О той, над которой мы действительно смеялись.
С самого рождения лосось знает, что ему предстоит совершить долгое путешествие. Он покидает родной ручей и спускается к океану. Добравшись до моря, эта рыба, привыкшая к пресной теплой воде, меняет способ дыхания, чтобы выносить холодную соленую воду. Она заталкивает в себя максимум пищи, чтобы укрепить свои мышцы. А затем, словно услышав таинственный зов, лосось решает вернуться. Он переплывает океан, чтобы найти устье реки, ведущей к ручью, в котором он родился.
Как он ориентируется в океане? Никто не знает. Наверное, у лосося очень тонкое обоняние, позволяющее найти в морской воде молекулы родной пресной воды, а может быть, он определяет свое местоположение благодаря электромагнитным полям земли. Вторая гипотеза менее вероятна, так как в Канаде установили, что лосось ошибается в поиске реки, если вода становится слишком загрязненной.
Когда лососи думают, что нашли родной ручей, то начинают подниматься как можно выше к истоку. Испытание это ужасно. Несколько недель подряд они борются с бурным течением, преодолевают водопады (лосось может прыгнуть на три метра в высоту), отражают атаки хищников: щуки, выдры, медведя и человека. Количество погибших неисчислимо. Иногда им преграждает путь недавно выстроенная плотина.
Большинство лососей погибнет в путешествии. Спасшиеся, добравшись до родной реки, превратят ее в озеро любви. Отощавшие и обессиленные, будут они играть с уцелевшими самками и зачинать потомство. Последние силы уйдут на защиту икры. И лишь тогда, когда из нее появятся молодые лососи, готовые повторить подвиг отцов, родители позволят себе умереть.
Бывает, что некоторые лососи сохраняют достаточно сил для того, чтобы вернуться в океан и предпринять великое путешествие еще раз.
В истоках мазохизма лежит страх перед возможным неприятным событием. Человек боится его, поскольку не знает, когда оно случится и какого масштаба достигнет. Мазохист считает, что одним из способов уменьшить страх является провокация этого неприятного события. Так, по крайней мере, мазохист будет знать, когда оно произойдет и в чем будет заключаться. Проблемой является то, что, провоцируя приближение пугающего его события, мазохист понимает, что контролирует наконец свою жизнь. Он может сам решать, когда, как и почему с ним произойдет несчастье. Его обуревает желание контролировать все. Чем сильнее терзает себя мазохист, тем меньше, как ему кажется, играет им могущественная судьба, в руках которой он всецело находится. И больше больше у него ощущение собственной силы. Поскольку он знает, что другие не вытерпели бы боль, которую он сам себе причиняет. Следовательно, бояться ему в этой жизни нечего. Чем сильнее его страдания, тем полнее ощущение контроля над будущим. Неудивительно, что значительное число руководителей и лиц, облеченных властью, предаются такого рода фантазму.
Но за это надо платить. Связывая понятие страдания с понятием контроля над собственной жизнью, мазохист теряет понятие наслаждения. Он постепенно превращается в антигедониста. То есть он не жаждет больше удовлетворения, он находится в постоянном поиске все более серьезных испытаний.
Странная судьба постигла Алана Мэтисона Тьюринга, родившегося в Лондоне в 1912 году. Одинокий мальчик учился посредственно, но был заворожен математикой, игравшей в его сознании роль почти метафизическую. В двадцать лет он создал черновой проект компьютера, представляя его в виде человеческого существа, каждый орган которого является вычислительной машиной.
Читать дальше