Кэтрин Данн - Любовь гика

Я подцепила ее на крючок, но это ее собственный крючок, и мне надо быть осторожнее. Она считает, будто взяла надо мной шефство, делает мне одолжение, проявляет свою доброту, тратя на меня время. Мне надо поостеречься. Она чудовищно одинока.

Виски в бокале кажется полупрозрачным разжиженным деревом. Я осторожно держу бокал, смотрю сквозь него на горящий камин. Пляшущий свет алого пламени рассыпается искрами в коричневой жидкости. Уже выпитый виски разливается теплом в животе и во рту, разгоняет туман у меня в голове. Краешком глаза я замечаю толстые шерстяные носки мисс Лик на скамеечке для ног перед камином. Жду, когда высохнут вспотевшие ладони, дышу медленно, пока в голове не уляжется вязкая взвесь нервозности. Виски меня изумляет. Почему я раньше его не пила? Даже не думала, что оно мне понравится! Да, мне понравилось. Но сейчас это опасно. Я держу бокал перед собой, смотрю сквозь него на свет и пью медленно, по чуть-чуть.

Бутылка стоит на столике рядом с креслом мисс Лик. Она уже допила свою порцию и наливает себе еще, в темноте, освещенной огнем в камине. Мисс Лик сама рубит дрова. Весной укладывает в багажник цепную пилу и топор и по выходным ездит на принадлежащий ей лесной участок, чтобы расчистить его от валежника, скопившегося за зиму. Целая камера хранения в подвале элитного кирпичного дома отведена под склад заранее нарубленных дров, доходящих до нужной кондиции в сухой, пропахшей смолой темноте. Мисс Лик ежедневно спускается в подвал на лифте и забирает растопку на вечер. Встает на колени на гранитных плитках перед камином и разрубает поленья на аккуратные треугольники большим тесаком, что лежит у нее в руке как влитой.

Кресла, обтянутые мягкой кожей, огромные, как носороги. Портьеры из плотной клетчатой ткани темных тонов. Гипсовый бюст Минервы, выкрашенный глянцевой черной краской, стоит на каминной полке под стеллажом с дробовыми ружьями.

– Мы с отцом часто ездили стрелять по птицам, – объясняет мисс Лик.

Она медленно выговаривает слова. Если рассказывает о грустном, то слова прерывают сухие, отрывистые смешки, чтобы показать, что она вовсе не сентиментальна и не ждет сочувствия. Она поведала мне об отце, о своем загородном доме в лесу, о многочисленных заводах, о старых, но безотказных машинах, распределяющих по соответствующим отделениям в пластиковых подносах три унции подливы, 1,8 унции зерен кукурузы, 3 унции грудки индейки, 3,2 унции яблочного пирога. Мисс Лик подумывает о масштабном переоснащении производства.

– Принесу еще льда, – говорю я, беру ведерко и плетусь в кухню.

Она тоже встает и, печатая шаг, идет в ванную, отделанную темно-коричневой плиткой. Кухня вычищена до блеска. Идеальный порядок и пустота. Только на белом разделочном столе лежит вскрытая упаковка с двумя шоколадными печенюшками. Открываю холодильник. Абсолютно пустой. Лишь на дверце стоит одинокая бутылочка с кетчупом, наполовину пустая. На крышке присохли побуревшие струпья соуса. Морозилка забита готовыми обедами в пластиковых упаковках без этикеток.

Я тянусь к рычагу генератора льда. В кухню входит мисс Лик. Встает у меня за спиной. Ее большая рука выхватывает у меня ведерко и подставляет под желобок. Кубики льда со стуком сыплются в ведерко.

– Это обеды от вашей компании?

– Индейка, соус, тыквенный крем, картофельное пюре, подлива. Не люблю клюкву.

– Обед ко Дню благодарения.

– Здесь двадцать шесть «благодарений». Теперь я ем только их. Девятьсот калорий в каждом. Так почему я такая большущая?

Морозилка выдыхает белесым паром. Мисс Лик закрывает дверцу и глядит на холодную, вычищенную до блеска плиту с духовкой за темным стеклом.

– А до недавнего времени ела попкорн. Хотите?

Она сидит на табуретке для ног перед камином, держа над огнем проволочное сито с длинной ручкой. Она легонько потряхивает ситом, и твердые желтые зернышки перекатываются с тихим, едва уловимым стуком. Угли под поленьями тлеют, вспыхивая красным. Жар поднимается к ситу. Первое зернышко подпрыгивает, шипит и вдруг раскрывается белым цветком, а следом за ним в хоре дробных щелчков раскрываются все остальные. Мисс Лик пристально наблюдает.

Она держит на коленях большую миску с попкорном. Шейкер с сухими пивными дрожжами стоит на подносе рядом с бутылкой ирландского виски. Мисс Лик неторопливо зачерпывает попкорн суповой ложкой и отправляет в рот.

– Я ем его ложкой, потому что дрожжи прилипают к пальцам, – объясняет она. – Рукам неприятно.