Александр Рей - В поисках настоящего

Вдруг порыв ледяного ветра, желая подсказать мне выход вырвался из под вагона и обжог лицо. Ну конечно!

Желая увидеть что же находится с другой стороны поезда, я пригнулся. Но кроме подобравшейся к самым рельсам высокой травы, ничего не увидел. Чтобы скоротать время и рассмотреть как можно дальше, я взобрался в тамбур, рассчитывая открыть дверь с другой стороны, но… не тут-то было. Стекло двери украшали узоры льда!

Пришлось пройти по коридору вдоль всего вагона. Меня ждал тот же результат – окна со стороны закрытой двери оставались абсолютно непроницаемыми. Сквозь ледяную корку проглядывались лишь неопределенные тени. Со стороны же полустанка стекло, как и положено, было прозрачным – все те же деревья, та же золотистая скатерть травы.

Тогда, не имея больше сил ждать я решился, пройдя в тамбур отпер дверь. Не скажу, что это далось легко. Замерзший замок покорился не сразу…

Мне давно пора смириться с неподдающимся логике миром, но… все никак – никак не привыкну к горячему хлебу из холодильника, не привыкну к рельсам посреди океана, и уж точно не привыкну, что из приоткрытой двери на меня неожиданным несчастьем может наброситься дикий, нестерпимый холод!

Я даже отступил на несколько шагов, неосознанно стараясь защититься. Но, конечно же, это не помогло. Поток промозглого воздуха ворвался в тамбур из одной двери, вылетев в другую – в ту, за которой виднелась осень. По пути он успел превратить мое тело в хрусталик льда.

Несмотря на сильнейший мороз, желая рассмотреть, что же находилось по другую сторону вагона, я все же подошел к открытой двери. Уж слишком мне хотелось найти выход.

Вырастающие прямо из покрова снежной ваты исполинские сосны подступали к самому вагону. Я высунул голову на улицу (изо рта сразу вырвалось белое облако пара) и посмотрел вверх – неба даже не видно. Густые кроны, переплетаясь высоко над землей создавали единый, непроницаемый купол. Из-за чего кругом было мрачно (не темно, а именно мрачно). Лишь кое-где образовывались плеши. Сквозь них пробивались прямые солнечные лучи, оставляющие на снегу огромные светлые пятна. Поэтому белый покров походил на пораженную псориазом кожу.

Вместе с жалкими, прорывающими шапку ветвей крохами света, вниз слетали снежинки. Блестя светлячками, они медленно спускались к земле, сливаясь в огромную скатерть.

Красиво… и страшно, одновременно.

С одной стороны – какой-то полустанок, как островок в бушующем море ржи посредине осени. С другой – лес исполинских деревьев в зимней стуже. Я в двух местах сразу…

Вдруг я понял, что ничего не придется искать и разгадывать – все ответы тут, рядом. Просто нужно «открыть» глаза и выбрать направление.

Отвернувшись от снежного леса, я выбежал в осень, пролез под поездом, оказавшись на границе поля, и посмотрел в открытую дверь, сквозь которую проглядывался замерзший, мрачный лес. Бьюсь об заклад, что если то же самое сделать со стороны зимы, сквозь тамбур я увижу осеннее небо. Но проверять не стал, уж слишком неприветливым и безжизненным казался мир, в котором солнечный свет большая редкость.

Я впервые оказался на границе двух миров. И впервые встречаю следы других людей. Впервые чувствую, что выход есть, и он рядом. Впервые, внутри меня нет безысходности, а есть движение. Впервые…

Конечно же, я решил выбрать осень. Золото я люблю больше, чем мрак и холод.

На верхней полке моего купе обнаружил небольшой заплечный рюкзачок. Знаю, что раньше его здесь не было – поезд каким-то образом чувствовал мои нужды, предоставляя все необходимое.

Набиваю его продуктами из холодильника (тушенка и сгущенка – самые туристические продукты дожидались моего похода). Внутри рюкзака уже лежал складной нож, большой фонарь и один единственный диск (запись джаз концерта О. Питерсона). Хотя такой набор кажется странным, я не решаюсь их выкладывать. Если эти вещи находятся там, значит пригодятся (поезд, как заботливая мать лучше знает, что мне может понадобиться).

В шкафу нашлись теплые вещи. Причем, на мой взгляд слишком теплые для осенних прогулок – пуховая куртка с капюшоном, утепленные штаны, ботинки с мехом внутри. Эти вещи мне уже приходилось несколько раз надевать, когда поезд останавливался посреди снежной пустыни и в горах – тогда на улицу невозможно было выйти из-за жуткого снега и холода.

Ну, что делать… Если именно эти вещи сейчас болтаются в шкафу, значит именно они мне и пригодятся. Не в одном же пиджачке, в самом деле, отправляться в дорогу. Сразу вспомнилась ночная холодина, и как я мерз.