Фэнни Флэгг - О чем весь город говорит

Стоило Мэкки Уоррену, как говорится, покинуть земную юдоль, как у него над ухом тотчас рявкнул голос Нормы:

– Сюрприз!

– Уф, напугала! Так и помереть недолго!

– О чем ты, глупый? – рассмеялась Норма. – Ты уже умер. Ой, Мэкки, как же я тебе рада! Столько новостей накопилось. Тетя Элнер была права – какое счастье, что ты подарил мне этот участок. Тебе здесь очень понравится, милый.

Чуть погодя Мэкки, оправившись от жениного вопля, начал понимать всю прелесть своего нынешнего положения. Прежде он вечно терзался вопросами: зачем дается жизнь? Какой в ней смысл? К чему он предназначен?

Теперь все стало ясно. Он прожил жизнь и умер – вот так вот просто. Не надо никакой цели. Смысл в том, что он появился на свет. Ему предназначалось стать сыном, потом мужем, потом отцом и так далее. Вопреки всем его грандиозным замыслам и мечтам потрясти мир, он был всего лишь крохотным звеном в жизненной цепи, связывающей одно поколение с другим. Теперь надо выдохнуть и наслаждаться своим новым местопребыванием. Все так и задумывалось. Норма права. Еще никогда он не был так счастлив.

Со временем все члены старой компании – Тотт, Руби, Вербена и Мерл – исчезли. Один за другим. Почему-то казалось, что все они ушли до срока. Кладбищенский народ обеспокоился.

– Слыхал, Джин? Этой ночью мы лишились еще троих, – сказал Дуэйн Младший.

– Черт, это плохо, – ответил Джин Нордстрём.

– Как думаешь, они отправились в ад?

– Да нет, вряд ли. Если что, они бы сразу там очутились.

– Наверное, так. Возможно, их услали в другое измерение или какую-нибудь крутую параллельную вселенную.

– Куда-куда?

– В параллельный мир. По телику не смотрел «Звездный путь», что ли?

– Я погиб в сорок пятом. Тогда не было телевизоров.

– Ох ты, вот невезуха. Слушай, чего-то народ наладился исчезать… Если завтра меня тут не окажется – знай, я рад нашему знакомству.

– Взаимно, старина, – сказал Джин.

Мэкки Уоррен стал последним новоселом «Тихих лугов». С тех пор здесь больше никого не хоронили, да и могилы почти никто не навещал.

С годами холм стал обычным местом, где бегали трусцой, катались на великах, выгуливали собак, обучали юнцов вождению, освежались пивом, курили травку и обжимались с подружкой.

Однажды утром старик Хендерсен проснулся злой как черт. Накануне какой-то пацан свалил его надгробие и еще четыре других, потому что перепутал скорости и по ошибке сдал задом.

– И ведь не удосужился поправить памятник! – возмущался старик. – Нет, все катится к чертям собачьим! Повсюду сорняки, а еще засилье сусликов, вы заметили? Всю ночь шебуршат, спать не дают – шур-шур, шур-шур, шур-шур!

– Он прав, – сказала Ида мужу. – Просто безобразие, до чего довели кладбище. Не понимаю, куда смотрит «Клуб садоводов». Я бы такого не допустила, уж поверь.

Через три дня Юстус Перси Хендерсен исчез. Как ни странно, по нему скучали.

– Этот старый козел был жуткий ворчун, но он мне нравился, – сказал Джин.

К 2020 году Элмвуд-Спрингс почти зачах. Старый супермаркет закрылся, а новый торговый центр с широкоформатным стереоскопическим кинотеатром возвели за городской чертой, где потихоньку образовался новый жилой район. Знак на въезде в город «Добро пожаловать в Элмвуд-Спрингс», некогда возведенный благотворителями, развалился. От города почти ничего не осталось, кроме кучки старых домов, трейлер-парка и вереницы складов. На Пасху Линда обычно заказывала цветы на родительские могилы, но потом перестала. Ей не верилось, что мать с отцом все еще там. И она была права. К тому времени оба уже исчезли.

Постепенно на «Тихих лугах» никого не осталось. Пустынный холм, разросшиеся сорняки, разбитые надгробия, выглядывающие из густой травы.

По сравнению с вечностью срок кладбищенских обитателей был недолгим, но счастливым.

Спускалась ночь, понемногу затихал шум машин.

Старая ворона привстала на ветке, встряхнулась, оправляя черные блестящие перья, и нахохлилась, приготовившись ко сну Через парк поспешали припозднившиеся парочки. Старая ворона мигнула и глубоко вздохнула:

– Мне очень нравилось быть человеком. А тебе?

Сидевшая рядом серая плачущая горлица покачала головой:

– Не скажу, Элнер. Я не была человеком.

– Ну тогда тебе есть к чему стремиться, – сказала старая ворона. – Это очень весело. Хотя и вороной мне тоже нравится. Я знаю, многие терпеть не могут ворон, а я вот от них всегда балдела. По утрам мы с мужем Уиллом сидели на веранде и смотрели, как они кружат в небе. А теперь я сама ворона и балдею от того, что умею летать.