Фэнни Флэгг - О чем весь город говорит

А вот еще весьма удивительное событие того июня: парикмахерша Тотт Хэгуд Вутен без всякого серьезного обеспечения сумела получить банковскую ссуду и открыть салон красоты. Правда, она не ведала о помощи, оказанной женой банкира Идой Нотт Дженкинс, которая была ее клиенткой, но считала ниже своего достоинства делать прически на заднем крыльце дома Вутенов. Однажды за ужином Ида, нацелившись в супруга сельдерейным стеблем, заявила:

– Герберт, меня не заботит твой дебет-кредит, но у вас, мужчин, есть своя парикмахерская, и я не вижу абсолютно никаких причин, по которым в городе не может появиться салон красоты.

Герберт понял, что придется дать ссуду, иначе ему проедят плешь. Когда Ида целится сельдерейным стеблем, дело серьезно.

Через две недели в салоне красоты Ида Дженкинс, завитая на бигуди, сидела под новеньким феном и внимательно изучала журнальный опросник.

1. Вы суетливы?

2. Легко возбудимы и нервны?

3. Нетерпеливы?

4. Критикуете других?

5. Ненавидите беспорядок?

6. Тревожитесь о будущем?

Вопросам не было конца. Дочитав анкету, Ида взбудоражилась, поскольку ни разу не ответила «нет». Кто же не хочет быть совершенством?

– Ведь мы не просим у ювелира абы какой бриллиант и не уверяем окулиста, что кое-какое зрение нас устроит, – говорила она. С самого детства Ида не понимала, почему никто не стремится к совершенству.

Этим-то она от всех отличалась. Когда в школе ребята играли в церковь и разбирали роли священника, его жены, дьякона, регента и прихожан, Ида заявляла, что будет Богом, ибо только она знает, как управиться с этой должностью.

Конечно, чрезмерные запросы Иды уже сказывались на ее дочери. В тот год в отчетном концерте школы Дикси Кахилл девочке поручили роль танцующего тюльпана. На представлении Норма сбилась с ритма и в слезах убежала со сцены. Тетка ее, Элнер Шимфизл, пришедшая на концерт, сказала своей сестре Герте:

– Бедняжка, в девять лет уже сплошной комок нервов.

Герта и Элнер отличались от Иды как день и ночь.

Ида была самая красивая из сестер Нотт и, к несчастью, об этом знала. Еще в юном возрасте она решила выйти за сына банкира и подняться в свете. И своего добилась. А Элнер так и осталась простой фермершей, которая носит старушечьи башмаки на шнуровке – черные зимой, белые летом.

Ида, желавшая стать законодательницей моды читала все глянцевые журналы. Она хотела одеваться, как дамы в «Макколс» и «Гламуре», и подружилась с мисс Говард, завсегдатаем «Отменной женской одежды» и Универмага братьев Морган, и та держала ее в курсе последних модных новинок.

Норма видела, что мать не особо любит тетю Элнер.

– Ну нельзя же быть такой деревенщиной! – частенько возмущалась Ида. – У нее куры разгуливают по всему дому!

Она стыдилась своих сельских корней и срывала зло на сестре. Хотя родители ее, Генри и Нэнси Нотт, держали свиноферму, Ида всегда делала вид, что этого не было. Норма никогда не видела фотографий бабушки и дедушки. Ида их спрятала вместе с Библией, в которой были записаны даты рождения всех членов семейства. Низенькая толстая немка-фермерша в переднике и костлявый мужик в комбинезоне стоят на фоне свиного загона – не о таком семейном фото мечтала Ида. Она часто пеняла Элнер, в чьем доме снимок этот был выставлен на всеобщее обозрение:

– Если уж не могли приодеться, зачем со свиньями-то фотографироваться? Уму непостижимо.

– Может, и так, но эти свиньи оплатили твою свадьбу, – отвечала Элнер.

Как-то раз она сказала племяннице:

– Знаешь, Норма, я люблю Иду, но… вот, ей-богу, уж слишком она заносчива.

Что правда, то правда. Для Иды идеалом женщины была Элеонора Рузвельт. Конечно, у этой дамы чувство стиля отсутствовало напрочь: одевалась она ужасно, прическа – черт-те что. Но в ней была изюминка. Баба хваткая, исповедующая собственные принципы, прагматичная, она не из тех, кто держится в тени. Прям как я, считала Ида.

У нее имелись далеко идущие планы для мужа: сперва он станет губернатором штата, затем махнет в Белый дом. К несчастью, Герберта Дженкинса вполне устраивало его положение банкира и жизнь в Элмвуд-Спрингс, что безгранично расстраивало Иду.

– Если б у женщины был хоть малейший шанс на победу, я бы сама пустилась в президентскую гонку, – говорила она.

Бедная Ида. Она родилась не в свое время.

В тот год лето буквально пролетело. Кино продолжало внедрять фасоны и прически. Все женщины хотели фигуру, как у Клодетт Колберт.