Марк Харитонов - Провинциальная философия - трилогия

Разговор с явившимся в школу по ее вызову Меньшутиным она начала не совсем уверенно.

– Видите ли, – сказала она, – у меня самой к Зое нет особых претензий. Она бывает рассеянна, невнимательна. Иной раз посреди фразы, даже посреди слова у нее меняется ход мысли; например, начинает: друг, но тут же уточняет для себя: приятель, а выговаривается на ходу какой-то гибрид: друятель. Конечно, ей это мешает. Но развита она хорошо, литературой, то есть моим предметом, интересуется живо; что же касается склонности к фантазированию, то лично мне это даже нравится, хотя возникают эти фантазии не всегда вовремя. Но что делать, не у всех моих коллег есть чувство юмора. Многие жалуются, что она сбивает им ход урока. Особенно возмущает вольность, с какой она обращается ко взрослым, – как будто не понимает, что перед ней не девчонки и не мальчишки.

– Да-да, – сокрушенно согласился Меньшутин, – она дикарка, это моя вина. Без матери… что поделаешь. Ходит к нам одна старуха, но от нее можно набраться чего угодно, только не хороших манер. Я учту… постараюсь.

– И потом это упрямство, с каким она отстаивает каждое свое слово…

– Да-да, – подтвердил Меньшутин, – вот главная ее уязвимость. Надо бы полегче, не так. Всегда ведь есть возможность как-то обойти, оставшись при своем. А для нее пустяк может оказаться потрясением…

И он рассказал учительнице давнюю историю о выпитых чаинках, которые стали причиной взаправдашней болезни.

– Может, посоветоваться с врачом? – заботливо спросила Светлана Леонидовна.

– Какое тут лечение! – махнул рукой Меньшутин. – Это у нее наследственное. Прямо беда, что и говорить. Хоть бы это хорошо кончилось. – Он оживился: – Я знавал когда-то одного артиста, мастера перевоплощения, он мог по-настоящему потеть, поднимая бутафорские тяжести. Так представляете, однажды после особенной натуги он попросту угодил в больницу. Опущение почки, ни больше ни меньше…

Светлана Леонидовна засмеялась и взглянула на плоские мужские часы, которые носила с тыльной стороны запястья на широком кожаном ремешке.

– Жаль, что вы пришли не совсем в удобное время: у меня сейчас урок в пятом классе. Хотелось бы поговорить с вами еще.

– Мне тоже, – сказал Меньшутин. – А можно посидеть у вас на уроке?

Учительница, смутившись, согласилась. Прохор Ильич прошел с ней в класс, с трудом втиснулся за маленькую заднюю парту. Первая часть урока, с чтением наизусть заданного на дом стихотворения, прошла для него скучновато, но когда заговорила Светлана Леонидовна, Меньшутин заинтересовался. Речь шла о «Коньке-Горбунке» – Прохор Ильич не был уверен, что подобное объяснение полагалось по программе, скорей всего, учительница увлеклась, и он мог ее понять.

– Помните, ребята, – говорила она, – как Конек-Горбунок советовал Ивану не зариться на перо Жар-птицы:

Так оно и случилось, верно? Ну а не окажись Иван таким непослушным? Непокою не было бы – но ведь и ничего другого не было бы. Ни Царь-девицы, ничего. Катался бы при дворце как сыр в масле – вот была бы и вся сказка.

– Еще бы, его Горбунок всегда выручал, – подал голос какой-то умница с передней парты.

– Верно, – с удовольствием подхватила учительница, – если б не волшебный Горбунок, еще неизвестно, чем бы все кончилось. Заранее этого не знаешь. Я просто хочу, чтоб вы поняли: откажись Иван от пера Жар-птицы – не было бы у него никакой сказки. Нечего было бы рассказывать. Про умных братьев Ивана – нечего же рассказывать. Помните, как они жалуются:

Насчет двух рублей – это они, пожалуй, с досады. Выбьют и два рубля, и больше, и скорей, чем дурень. Но вот Горбунка им не заполучить. И за жароптицевым пером умный не полезет, если его предупредить насчет непокою. Словом, у кого бывает сказка, а у кого нет…

Сомнительно, чтобы до многих в классе вполне дошла романтическая речь учительницы, и Прохор Ильич сочувственно понял ее слабость: она тоже мало заботилась об уровне слушателей и о воздействии своих слов, довольствуясь вниманием нескольких умников. Впрочем, вряд ли она могла позволять себе такую роскошь на каждом уроке. Не возникла ли эта милая импровизация отчасти благодаря его присутствию?.. Они вышли из школы вместе, щурясь от яркого зимнего солнца. В своей красной шубке, в сапожках на высоких каблуках Светлана Леонидовна оказалась немного ниже Меньшутина, хотя, увидев их врозь, можно было подумать, что она выше ростом.