Петр Люленов - Родить, чтобы воспитать

От этой мысли он сам себе улыбнулся. Удивился, что еще сохранил способность улыбаться. Ему стало интересно, что он первый раз за свою короткую жизнь сам себе признался, что ошибся. Даже начинает думать о том, чтобы в дальнейшем исправить свои ошибки. Он снова задумался: «Надо самому разобраться в том, почему я раньше мыслил неправильно, и что сформировало мое ошибочное мышление. Если я в этом не разберусь сам, то и впредь буду ошибаться. Наступлю на те же грабли, которые снова нанесут мне удар в лоб».

Поверив, что еще можно многое исправить, но только в том случае, если правильно мыслить и всесторонне все взвешивать, чтобы лучше разобраться, куда может завести задумка, он стал анализировать прошлое. И сделал такой вывод: «В первую очередь я сам виноват в случившемся. И вот почему. Рос замкнутым и злым мальчиком. Почему-то всех ненавидел. Даже родителей своих не любил, хотя матери иногда сочувствовал. Не считался с мнением старших. Полагал, что их советы исходят от непонимания современной жизни. Мечтал о невозможном. Ошибочно нацеливал себя на воровство, за счет этого желал добиться легкого и быстрого обогащения.

А мешало мне разобраться в ошибочности моей мечты неумение правильно мыслить. А еще: неспособность анализировать, сопоставлять и выбирать лучший для себя жизненный вариант. Пусть он и не самый быстрый и не очень легкий, но реальный и безопасный вариант жизни, притом испытанный людьми и многовековым укладом жизни на земле.

Имея плохие человеческие качества, я действовал безответственно, нагло и самоуверенно. Это главное, что меня погубило. Однако есть вина в случившемся и моих родителей, которые способствовали мне в моих пагубных действиях. Да, мой отец ― суровый человек, он чересчур много меня бил. Но часто избивал меня из-за пустяков. Однако не это самое страшное. Страшнее оказалось то, что вся его воспитательная работа заключалась в одном, чтобы убедить своих детей, что в наше время все воруют. И жизнь без воровства вообще невозможна. После такого уродливого воспитания я и настроил себя на воровство. Цель была одна ― быть «современным» человеком и быстро стать богатым. Нацеливая себя на это ― проиграл. Но почему проиграл? Где я допустил роковую ошибку?»

Илюша снова и снова задавал себе эти вопросы и приходил к одним и тем же ответам ― ошибочно мыслил. Глупо нацеливал себя на будущую райскую жизнь. Неправильно меня воспитывали родители. И это было правдой. Но и на этот раз, зная о своих ошибках, он не стал думать, как их исправить. Вместо этого стал искать ошибки в планировании дела. Думал над тем, почему его воровскую группу быстро вычислили, нашли, доказали вину, посадили за решетку и дали срок. Анализируя причину провала, стал перечислять: «Нельзя было посылать Игнашку Треплова в разведку к старому пчеловоду. Старик его знал, да и все село знало этого юношу. Поэтому все подтвердили, что видели его в тот день. Повторную разведку с участием того же Игнашки не надо было проводить в воскресенье. Тем более во второй половине дня, когда все жители села отдыхают, сидя группами на уличных скамейках возле своих домов. В такие дни селяне не пропускают ни одного прохожего, чтобы не узнать его и не обсудить его действия.

Дальше, Игнашка покупал у старика мед для приготовления лекарства, но в тот день даже не зашел к себе домой. Это тоже стало уликой. А племянница старика и колхозный объездчик ― это те же свидетели. Они нас видели вместе. Однако тогда этому почему-то мы не придали значения. Дальше. Пошли на дело в масках, но без медицинских перчаток и оставили массу отпечатков пальцев. В том числе и на этом носовом платке, которым Тимошка заткнул рот хозяину. Как этот идиот оставил свой носовой платок во рту пострадавшего? Почему-то и я сам не сообразил, что это серьезная улика. Словом, ответ летал на поверхности: группа пострадала из-за неопытности и спешки при проведении воровского дела, ― опять сам себе улыбнулся и прошептал: ― Наши мозги тогда работали в одном направлении: больше бы денег своровать».

Перечисляя все это, Илюша заметался в постели. Нары заскрипели. И спящий наверху зэк закричал: «А ну замри, малыш! Какого черта ворочаешься? Сам не спишь и другим спать не даешь!» Получив это строгое замечание, Перцев затих. Попытался заснуть, но безуспешно. Его мозг сверлила одна и та же мысль: в провале воровского дела виноват только я. И больше никто. И как бы сам себя оправдывая, снова забыв о прежних рассуждениях, в очередной раз пришел к своему ошибочному и роковому мнению: воровскому делу надо учиться. Прав, мол, был мой отец, когда предупреждал после первого провала: «Не умеешь ― не воруй». И лежа на тюремных нарах, Илюша опять решил: «Выйду на волю, присоединюсь к какой-нибудь опытной группе. И там буду учиться, как грамотно проворачивать дела. Без этой учебы самостоятельно «работать» не смогу».