Петр Люленов - Родить, чтобы воспитать

После этого врач сама сделала больной укол. Собрала весь свой инструмент, попрощалась с ней и вышла из комнаты. Дед Никодим тут же подошел к ней и дрогнувшим голосом спросил: «Что с ней?» Врач уточнила: «Вы кто ей будете?» Старик ответил: «Я ее муж». Врач оглянулась, как будто собиралась говорить о каком-то секрете, и ответила: «От вас я скрывать ничего не буду. Но пусть сюда выйдут женщины, чтобы я не повторялась несколько раз». Когда женщины присоединились к собеседникам, докторша попросила отойти подальше от двери. Вышли во двор. Все поняли, что это нужно для того, чтобы больная не услышала разговор родственников с врачом.

Врачиха вновь обратилась к старику: «Ваша жена серьезно больна. Болезнь очень запущена, у женщины сердечная недостаточность. А если сказать проще, то ее сердце устало и еле-еле работает. Да и то с перебоями. Поэтому она не может даже встать. У нее кружится голова от недостаточного кровообращения. Вы должны были обратиться ко мне хотя бы на полгода раньше, тогда можно было бы что-то предпринять и поправить ее здоровье. А так ― положение очень серьезное. В таком состоянии больную нельзя транспортировать, поэтому я не смогу сейчас забрать ее в больницу».

Услышав об этом, Даша заплакала. Докторша строго посмотрела на нее и спросила: «Вы кто ей будете?» Даша удивилась вопросу, потому что еще до этого представилась, кто она такая. Но все же ответила: «Я ее дочь». И услышала: «Тогда вытрите слезы и больше не плачьте, потому что уже поздно плакать. Мы все такие дочери! Когда мы держимся за мамины сиськи, тогда мама нам нужна. А как только ухватываемся за мужскую писку ― про маму забываем. Вы думаете, я в свое время была лучше вас? Я, даже будучи врачом, свою маму не могла спасти. Потому что тоже дождалась, пока она не свалилась в постель. Вы думаете, почему я так поступила? Да все по той же самой причине! Больше внимания уделяла семье. Всегда ссылалась на свою занятость, навещала свою маму раз в полгода и то, погостив немного, спешила домой: работа, дом, общественные дела. Словом, постоянная занятость. А мама оставалась на потом. Вот и потеряла ее преждевременно. А когда она умерла, то я тоже плакала. Но не от того, что мама ушла из жизни. Как специалист, я знаю, что вечно никто не живет, и моя мама тоже не была бессмертной. А плакала от того, что осознала, как я паршиво поступала, когда не находила времени для своей матери, которую обязана была хотя бы раз в месяц навещать, справляться о ее здоровье и вовремя ее лечить».

Сказав об этом, докторша улыбнулась Даше и потребовала: «Не плачь, а надейся, что матери станет легче. И тогда будешь больше уделять ей внимания. Прямо сейчас иди в аптеку. Покупай лекарство, и немедля приступайте к лечению. Еще есть надежда. И как только ей немного станет легче, снова позовете меня. Я приеду, опять ее послушаю, а когда буду убеждена, что больная выдержит дорогу, заберу ее в районную больницу и вылечу». Оглядела всех, остановила свой взгляд на хозяине. Увидела, что на его щеках слезы, и успокоила: «И вы не плачьте. Еще не все потеряно. Как можно быстрей приступайте к лечению. Строго придерживайтесь моих предписаний. Кормите ее хорошо и требуйте, чтобы она больше отдыхала. Будьте всегда рядом с ней. Когда она не будет спать, отвлекайте ее разговорами, чтобы меньше думала о чем-то плохом. И надейтесь на хорошее».

Попрощавшись со всеми, врачиха села в машину скорой помощи и уехала.

А тем временем домашние распределили между собой обязанности. Поскольку Даша и дед Никодим часто плакали, они не годились для того, чтобы быть рядом с больной. Поэтому Ольга взяла на себя эту обязанность. Она обязана была это сделать, чтобы искупить свои грехи за прежнее необоснованное оскорбление родной тети и этим доказать ей, что по-прежнему ее любит. Даша брала на себя полное медицинское обслуживание согласно предписанию врача. А дед Никодим должен был выполнять всю домашнюю работу. Саша и Алексей тоже получили задание от свекрови: «Идите в наш дом! Наше хозяйство большое, и его нельзя оставлять без присмотра. Закройте свою квартиру, там ничего не пропадет. Живите эти дни у нас дома и хозяйничайте без меня, пока я буду ухаживать за тетей, а там видно будет». Потребовав об этом, она отдала сыну ключи. Все согласились с таким распределением обязанностей. Но разошлись не сразу. Вначале попрощались с больной. Прежде чем зайти к старушке, Ольга потребовала от всех: «Никаких плачей чтобы я не слышала! Лучше молчите. А если станет жалко, то выходите во двор и плачьте на здоровье!»