Лаура Граф - Стафф

– Мне просто нездоровится… – обманула Василина.

– Ладно, можете идти.

Василина взяла поднос и вышла из столовой, столкнувшись с матерью у выхода. Ни слова не говоря, Люба обняла дочь, и они отправились на кухню. Батлер и Анна также покинули хозяйскую столовую.

Когда в столовой остались только падчерица и мачеха, Юлиана обратилась к Ангелине:

– Унижая детей прислуги, ты унижаешь весь персонал даже больше, чем если бы ты унижала их самих… Ты переходишь границы, а это недопустимо при построении правильного менеджмента в доме. Если не научишься выстраивать – наживешь кучу врагов и однажды, возможно, проснешься с перерезанным горлом, – почти шепотом проговорила Юлиана и, последовав примеру стаффа, покинула столовую.

Ангелина содрогнулась. Слова Юлианы не на шутку ее напугали, и она стала более сдержанна в своих колких замечаниях.

То, что давно предполагали и чего так боялись Анна, Гуля и Альберт, свершилось, и Василина стала женщиной, но, к сожалению, не с тем мужчиной. Не осознавая всей тяжести последствий, которые проявились в ближайшее время, и сгорая от желания, девушка подарила мажору единственно ценное, что у нее было, – свою честь. Несколько ночей подряд тайком ото всех она попадала в обитель своего возлюбленного. Поначалу Егору нравилась невинная девушка, но наступило пресыщение, и вся страсть улетучились, оставив место жестокости, а порой и полному равнодушию любовника к своей вчерашней пылкой возлюбленной. В силу своей неопытности Василина принимала его настроение за усталость, придумывая нелепые оправдания любимому. Однако, когда она испытала на себе все прелести его снобизма, граничащего с унижениями, это стало отражаться на ее самочувствии, и за какой-то небольшой промежуток времени девушка изменилась до неузнаваемости: она осунулась, перестала смеяться, часто плакала, страдала бессонницей и очень мало ела. Люба видела, что с дочкой происходит что-то неладное, однако на все ее расспросы Василина отвечала уклончиво.

Так продолжалось до тех пор, пока однажды во время обслуживания за столом Василину, подающую тарелку Анне, не вырвало, да так, что она чуть не испачкала костюм Юлианы.

– Какой ужас! – Вадимова была ошарашена происшедшим, как если бы возле нее приземлился НЛО – настолько кошмарным ей показалось случившееся.

– Уфф… У меня даже аппетит пропал, – заявил недовольно Егор и, выйдя из-за стола, ушел к себе в комнату под беглым осуждающим взглядом Анны.

«Вот сво…» – подумала Анна и принялась вместе с Ксенией приводить девушку в чувство.

– Я помогу ее отнести, – неожиданно заявил Константин, чем удивил не только прислугу, но и свою семью.

– Какая в этом необходимость, есть же Альберт! Ты запачкаешь свой костюм, – возмутилась Юлиана. – Да где же он, в конце концов? – Женщина нажала кнопочку вызова, и тут же перед ними возникла мощная фигура Альберта. Батлер сразу же оценил ситуацию и, ни слова не говоря, поднял на руки полуживую Василину.

– Неужто залетела? – высказала догадку Ангелина, которая до этого хранила молчание, лишь передергивая плечами от отвращения.

– Похоже, что так… – злорадно добавила Виктория, которая терпеть не могла Любу и весь стафф в целом, кроме себя любимой.

Догадка Ангелины оказалась верной. В тот же день доктор объявил, что девушка находится в новом, непривычном для нее статусе, и посоветовал скорее пройти обследование. Шокированная новостью Люба, заламывая руки, пыталась выудить у дочери имя отца ребенка.

– Как? От кого? – женщина едва сдерживала себя.

Анна и Ксения пытались ее успокоить, а Василина лежала на кровати, хлопая ресничками и изумленно глядя на всех присутствующих. Услышанная ею информация никак не сочеталась с еще не окрепшим девичьим сознанием. Когда же первая реакция прошла, на лице ее, еще недавно отражавшем глубокую скорбь, стала появляться тень улыбки: это был ребенок ее любимого. Люба продолжала ждать ответа дочери, затаив дыхание.

Решившись, наконец, сказать правду, Василина опустила голову и тихо призналась:

– Егор.

Люба уставилась на дочь.

– Какой Егор?

– Вадимов.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Люба стояла словно пораженная громом.

– Как? Это что же получается? Ты, бесстыдница малолетняя, залезла в постель к хозяйскому сыну? – голос Любы приобретал опасную тональность, переходя в крик.

– Мам, я… – попыталась оправдаться Василина, но женщина и слышать ничего не желала.