Лаура Граф - Стафф

Первым заметил Антонину Константин.

– Что за черт! – тон, которым это было сказано, и выражение его лица побудили Армена, а затем уже и всех присутствующих повернуть головы. На некоторое время в гостиной воцарилась тишина: женщина стояла в одной ночной сорочке и жалобно смотрела на окружающих.

– Иди сюда! Иди сюда! – повышая голос, начала кричать женщина, показывая пальцем на свою дочь.

У Анны кровь застыла в жилах от вида женщина. Опомнившись, Юлиана подскочила со своего кресла и подошла к матери.

– Мама, пойдем! Ты испугаешь гостей, – Юлиана попыталась мягко увести Антонину.

– Я не хочу! Не хочу! Уберите руки! – женщина стала отталкивать дочь, пока, наконец, Альберт мягко, но твердо не увел ее из гостиной, при этом она продолжала выкрикивать и бормотать что-то нечленораздельное.

– Простите! Маме в последнее время нездоровится. Пьет кучу лекарств. Видимо, побочные эффекты – память стала подводить, – попыталась оправдать поведение Антонины Юлиана, а затем скрылась вслед за Альбертом.

Адриана попрощалась с Константином и, подозвав к себе Анну, попросила ее извиниться за нее перед Юлианой за свой поспешный уход, понимая, что сейчас не время для продолжения светской болтовни. Анна вышла вместе с Адрианой, чтобы проводить ее до ворот.

– Ты знаешь, мне было очень больно видеть мать Юлианы в таком состоянии… Она напомнила мне бабушку… Возможно, я ошибаюсь, но ее симптомы очень похожи на болезнь Альцгеймера. Каждый раз, когда я встречаю людей с похожими симптомами, я вижу свою покойную бабушку. – Когда Адриана заговорила о бабушке, глаза ее увлажнились.

– Мне так жаль… – пробормотала Анна, не зная, как реагировать на признание девушки.

– Ах, это был очень сложный период для моих родителей и меня! Я очень любила бабушку, но мы были не в силах ей помочь.

– Эта болезнь неизлечима?

– К сожалению, нет.

– Но Антонина еще так молода… Ей всего лишь шестьдесят.

– Болезнь Альцгеймера, еще совсем недавно считавшаяся заболеванием людей старшего возраста, сегодня встречается и у лиц более молодого поколения. Она может быть диагностирована даже у сорокалетних. Я так много уже знаю об этой болезни! – воскликнула Адриана. – Мы изучили все! С этим нужно только жить и стараться проявлять максимум заботы по отношению к родному человеку, – Адриана вздохнула. – До свиданья, Анна! Приходи к нам на выходной – поболтаем.

– Спасибо! Если получится – обязательно!

Девушки симпатизировали друг другу, и Анне было очень комфортно в обществе Адрианы. Последняя по натуре была человеком открытым и искренним, ей претило высокомерие и искусственность Вадимовой и ей подобных, и она с удовольствием при любой возможности делала выбор в пользу общества Анны. Когда у горничной выдавалось свободное время, она с радостью навещала Потанину, где ей были. Со временем, ближе узнавая Адриану, Анна с приятным удивлением обнаружила, как много между ними общего, за исключением финансовой составляющей и определенного статуса в обществе. Но эти материальные факты не мешали девушкам искренне любить друг друга за душевные качества, и постепенно между горничной Вадимовых и Потаниной стали складываться дружеские отношения.

После обескураживающего выхода Антонины Юлиану нигде не было видно. Константин уехал по делам, Виктория укладывала двойняшек, а стафф выполнял обычные функции. Ночью, перед тем, как направиться в свою комнатку, Анна решила зайти на кухню и узнать у батлера о самочуствии Антонины.

Подходя ближе к кухне, где мерцал слабый свет, девушка в очередной раз поразилась стойкости и трудолюбию батлера. Только после того, как стихала музыка, уходил ансамбль, пустела оранжерея, редели ряды гостей, вычищались грязные покрытия ценного сервиза, отполировывались полы, а уставшие и еле держащиеся на ногах стаффы издавали сонный зевок и скрывались за дверями своих комнат – только тогда мужчина позволял себе такую роскошь, как ужин. Вот и сейчас, точный как часы, он в отведенное для себя время одиноко сидел за столом, позволяя себе человеческую слабость – утолить голод.

Не успев подойти к дверям кухонного царства, Анна заметила надвигающуюся, словно ураган, Юлиану, в руках которой для общей картины не хватало жезла или скипетра. Девушка замедлила шаг, дабы не быть обнаруженной, а женщина тем временем ворвалась в обитель Гришина и встала перед ужинающим Альбертом.

– Почему вы допустили, чтобы моя мать вышла из своей комнаты? Неужели вы не закрыли за ней дверь?