Мария Литошко - Сердце Анны

Маркус встал и медленно побрёл из столовой обратно к себе.

– Что ты собираешься делать? Что ты ей скажешь? – спросила миссис Лоэр у сына.

– Кому? – Маркус обернулся.

– Анне Рочфорд, конечно! Ты всё же женишься на ней?

– Женюсь? О Боже, нет! Зачем? – воскликнул он. – У Анны больше нет ничего, что могло бы заинтересовать меня!

– Но она такая красивая! Я всегда восторгалась её красотой больше, чем её богатством, – продолжала Кассандра. – Я думала, что ты полюбил её.

– Любить красоту весьма непрактично. Она невечна, – хладнокровно ответил он.

– А как же душа?

– Её не видно. Странно, что ценным сделалось то, чего никто никогда не видел! Как можно полюбить то, что прозрачно и неощутимо? Глупости! А вот деньги… – произнёс он с наслаждением. – Их можно взять в руки, на них можно купить красивую жизнь, купить любовь и уважение… Вот что поистине ценно! Их то я и обожаю! – Маркус положил руки в карманы и, постукивая носиком своей туфли о пол, несколько секунд провёл в раздумье. – Что делать с Анной – я пока не знаю. Но могу предположить, что этого дня мне вполне хватит, чтобы понять, как от неё избавиться.

Шёл уже второй день. Анна понимала, что времени остаётся всё меньше, и нужно собираться, но её сердце этого не принимало. Ей хотелось забиться в угол, закрыть глаза и силой мысли вернуть прежнюю жизнь обратно. Анна смотрела на портрет родителей. С невыносимым чувством отчаяния она тянулась к ним душой и не могла сдержать слёз. Они скатывались с её лица, капали на платье и пол, а она смотрела на родителей, не сводя глаз, будто умоляла их вернуться.

«О, папа, будь ты сейчас здесь, они бы не посмели отнять у нас дом, ты бы им не позволил…» – тихо бормотала Анна сквозь слёзы, чтобы никто, кроме родителей, не мог её слышать. Но отец и мать молчали и лишь смотрели на неё всё тем же любящим и тёплым взглядом, словно были живы, словно находились совсем рядом.

Большую часть дня Анна провела возле этого портрета, где мама и папа были вдвоём. Она могла бесконечно взирать на их лица. Больше ей ничего сейчас не хотелось.

– Мистер Нортон, – окликнула Анна дворецкого, вытерев сперва слёзы. – Возможно ли перенести этот портрет в мою комнату? Мне осталось всего две ночи провести здесь, и я бы хотела, чтобы мои родители побыли рядом со мной: так мне будет легче уснуть!

Мистер Нортон испытывал настолько сильное сострадание к юной хозяйке, что едва смог сдержать слёзы.

– Конечно, мисс! Я всё сделаю! – ответил он.

– Я не знаю, как я смогу найти в себе силы расстаться с портретом, Филип, – сказала Анна, глядя на родителей. – В этом полотне живут их души, я это чувствую! Мама и папа, словно живые! Мне даже кажется, что они сейчас сойдут с холста и снова смогут обнять меня. Я не знаю, как мне поступить…

– Но, мисс Рочфорд, Вы можете забрать его с собой! Тем людям он не нужен. Портрет Ваш!

– А ведь – действительно! – Анна оживилась. – Я совершенно не подумала об этом! О, Боже, мистер Нортон, Вы гений! – впервые за время, прошедшее после трагедии, она смогла улыбнуться. Анна радостно взяла слугу за руки, будто он избавил её от всех бед.

– Тут вовсе нет ничего гениального, мисс, – заулыбался он. – Я сам запакую портрет и отошлю его, куда Вы скажете. Но, пожалуй, я догадываюсь, куда именно Вы пожелаете его доставить.

– Да, да, Вы верно предполагаете: к Маркусу Лоэру, больше не к кому. Мы хотим пожениться, и нам придётся жить в его доме, а не в моём. Но мистер Лоэр, наверняка, ничего не знает об этом. Я поеду к нему прямо сейчас и расскажу о произошедших переменах.

Теперь Анна знала, что ей необходимо делать. Она незамедлительно начала собираться и вскоре попросила подать ей экипаж.

Маркус сидел у себя в комнате с озадаченным видом. Мысли его были в неподвижном состоянии, словно болото. Как только Маркус ни пытался настроиться и придумать что-нибудь дельное относительно Анны, у него ничего не получалось. Большая часть его головы была занята осознанием краха, неожиданного и теперь уже совершенно окончательного. Приезда Анны он никак не ожидал и совершенно не был к нему готов.

– Сынок, Анна Рочфорд приехала, – сообщила миссис Лоэр через дверь, так как комната Маркуса была заперта на ключ.

Он встрепенулся.

«Вот, чёрт!» – от неожиданности выругался Маркус, тут же поправил взъерошенные волосы и отворил дверь.

– Я ещё ничего не придумал! – прошептал он матери.

– И что же, мне её прогнать? – удивлённо спросила она.