Владимир Матлин - Куклу зовут Рейзл

Домой он ехал долго, на метро, с пересадкой. И на всём пути ему сопутствовал этот запах. Несколько раз он ловил себя на том, что беспричинно улыбается; пассажиры метро улыбались ему в ответ…

Утром Ларри позвонил Нине:

— Слушай, вы ведь оба со Стивом работаете. А кто же с девочкой?

Нина слегка удивилась:

— Она в детском саду. Мы же вчера про это говорили.

— Верно, верно, я помню. Ну а в уик-энд?

— Мы со Стивом, естественно. А в чём дело?

— Я подумал… ну, может быть, вы тоже хотите отдохнуть немного. А я мог бы с ней… не знаю… пойти гулять, что ли. В парк. Или на пиццу в ресторан, она пиццу любит. Днем в субботу или в воскресенье.

Нина чему-то засмеялась.

— Спасибо, папа, очень мило с твоей стороны. Конечно, я ничего не имею против, но понимаешь, какое дело… У мамы, видишь ли, тоже проснулись родительские чувства. С опозданием на поколение. Она тоже хочет гулять с внучкой. Так что если субботу закрепить за нами со Стивеном (имеем же мы право побыть с дочкой), то вам с мамой достанется воскресенье. Уж как-нибудь договаривайтесь. Придётся вам гулять втроём. — Она снова засмеялась. — Как муж с женой вы не очень-то ладили, может, в качестве дедушки-бабушки легче договоритесь?

По тому, как долго она развешивала мутные рентгеновские снимки, как медленно садилась за стол, покашливая и глядя в сторону, Стан понял, что дела плохи. Начала она издалека, напомнив, что Стан обратился к ней всего месяц назад, болезнь была уже запущена, хотя диагноз всё ещё вызывал сомнения. Теперь же, после дополнительных исследований, можно уверенно сказать, что, к сожалению, худшие предположения подтвердились. Нет, операция уже не поможет, слишком поздно. Однако сдаваться не надо: новейшие методы лечения позволяют замедлить процесс развития болезни и даже в отдельных случаях (увы, не частых) остановить его совсем… на какое-то время. Не хотелось бы обнадёживать понапрасну, но, продолжая уже начатые сеансы и сочетая их с…

— Доктор, скажите прямо: сколько мне осталось? — прервал Стан хриплым голосом. — Мне важно знать.

От столь прямого вопроса женщина совсем скисла. Будучи молодым специалистом, к подобным ситуациям она ещё не привыкла, и необходимость объявить пациенту смертный приговор заставляла её по-настоящему страдать.

— Ну, если лечение принесёт желаемый результат, то… то… можно надеяться на полгода… или даже больше…

— Понятно. Спасибо.

Стан решительно встал и направился к выходу. Врач пыталась его задержать, объяснить что-то про лекарства и диету, но Стану всё это было безразлично. «Полгода, полгода», — вертелось у него в голове. На паркинге он долго искал свою машину: внимание рассеивалось, он не мог сосредоточиться. «Полгода. Что я должен успеть?» — повторял он по пути домой, стараясь следить за дорогой. «Да какие такие дела? — прервал он сам себя. — На самом деле существует одна настоящая проблема: Тоня».

Тоня выскочила в прихожую, едва он открыл дверь:

— Ну что? Я ждала, что ты позвонишь из больницы. Ну что?

— Да ничего хорошего, — сказал Стан и, не снимая плаща, опустился в кресло.

Следующая неделя прошла в странном напряжении. Внешне всё было спокойно и рутинно: утром он вставал в то же самое время, уходил на работу, проводил там восемь с половиной часов, выполняя одни и те же операции — чертежи, расчёты, отчёты, совещания… Но делал он всё это автоматически, а в голове лихорадочно билась одна и та же мысль: что будет с Тоней? Как она проживёт? Дом он ей оставит, хорошо, но за дом надо выплачивать заём, три с половиной тысячи каждый месяц — где она их возьмёт? Сбережений существенных он не сделал. Конечно, она пойдёт работать, это ясно, но что она может заработать без профессии?.. А главное — по-английски она еле-еле… Что если продать дом, снять скромную квартирку? На разницу она какое-то время сможет жить. Какое-то время, а потом?.. Все эти вопросы надо решать сейчас, немедленно, в оставшиеся полгода.

— Эй, Стан, что ты здесь насчитал? Откуда ты эти допуски взял? В справочнике совсем не так. — Джек Болтон широко улыбался, чтобы смягчить неловкость ситуации: он нашёл ошибку у своего непосредственного начальника.

Вообще-то их отношения допускали такие вольности: они (отношения) давно переросли служебно-официальные рамки. Пять лет назад именно Стан принимал Болтона в свой отдел, он тогда выбрал этого молодого инженера и не ошибся в нём: Джек оказался толковым, добросовестным работником и простым в обращении человеком. Со временем он стал заместителем Стана. Несмотря на разницу в возрасте, они подружились. Достаточно сказать, что Джек Болтон был единственным человеком, которому Стан поведал историю своих отношений с Тоней. Истории, в сущности, не было, а было знакомство по Интернету с девушкой из Череповца, города в Вологодской области, о котором Стан и не слышал, когда жил в России. Вообще о России он знал не слишком много, родители увезли его в эмиграцию в пятнадцатилетнем возрасте. Но по-русски Стан говорил без акцента.