Владимир Леонов - Лабиринт Минотавра

– А что с теми драгоценностями, которые были сняты с Рады?

– После возбуждения уголовного дела с фотографии сняли копии. Со слов Барона, сделана опись всех драгоценностей, которые были на ней. Этим занимается милиция. Может, где – то что – то и проявится. Но я в это мало верю.

– Это все? Вижу, ты что – то не договариваешь, дружище. У тебя что – то есть еще, о чем ты пока не хочешь мне говорить, так?

– Да, Сашка, кое – что есть. Во – первых, весьма странная смерть Рады и кулон у кровати, а не шеи Рады. Во – вторых, два дня назад я поделился своими предположениями с начальником криминальной милиции Михаилом. По этому типу, с улыбкой который. Есть ли какая связь с внезапным увольнением как одного, так и второго? Пусть его ребята поработают над этим.

– В этом действительно что – то есть, дружище… – согласился Сашка.

– Но это не все, есть еще кое – что. Помнишь про тот кулон, о котором тебе говорил? Так вот, это не просто кулон. Мало того, что цены не имеет, он еще обладает какой – то магической силой, необъяснимой рационально, и поэтому я весь в сомнениях: верить этому или нет.

Барон советовался со мной по этому поводу, спрашивал: может, дать объявление о его пропаже? Тому, кто его найдет либо укажет место нахождения, обещана награда; ты не поверишь, Сашка, огромная награда. Я думаю, если он поместит такое объявление, этот кулон вообще может никогда не проявиться. Пропадет надолго, если не навсегда. И сама смерть Рады так и останется загадкой. Ты как думаешь, Сашка?

Сашка о чем – то думал, затем, пристально посмотрев Владимиру в глаза, в глубине которых затаились и настороженность, и обостренность, сказал:

– Слушай, дружище. Мне кажется, что зря я тебя впутал… Что – то не нравится мне все это. Не спокойно как – то на сердце. Ты говорил, что ведешь свое собственное расследование. Не знаю, но, может, плюнешь на это дело, бросишь все?

– Нет, Сашка, уже не могу. Обещал.

– Понимаю. Ну, скажешь Барону, что сделал все, что мог. Ты же не Бог. Ты и так сделал не мало, пусть милиция и продолжает этим заниматься. Как бы ты не повредил себе, а, адвокат?

– Не понял ты меня, Сашка. Я ей дал слово мужчины.

– Кому?

– Раде.

– Кому? – только и смог удивленно произнести Сашка, после чего наступила минутная тишина.

– Знаешь, Сашка, мне сон снился. Не помню, что именно, но… видел Раду, она показывала мне куда – то пальцем и все повторяла: «Найди их!». Я видел кровь. Понимаешь, на мне была кровь, много крови. Но не моя. Чужая. И вообще ерунда какая – то.

Немного подумав, Сашка ответил, что он не разбирается во всей этой тайне за семью печатями, но где – то слышал, что это плохо. Беда будет, когда во сне видишь чужую кровь.

– Все, дружище, хватит друг другу в уши дуть, пошли к гостям. Сейчас мы с тобой выпьем коньячку, споем нашу, застольную.

Вдруг зазвонил сотовый. Номер – неизвестный. Извинившись перед Сашкой, ответил, что внимательно слушает.

С сильным акцентом южного человека (скорее всего, специальным, для подобного звонка) абонент без всяких предисловий произнес, что если он не прекратит свое расследование, то сильно об этом пожалеет.

– Случилось что? – глядя на Владимира, спросил Сашка.

– Да нет, бред какой – то. Ничего не понял.

Сашка даже не заметил, что сегодня Владимир не пил. Во – первых, за рулем, во – вторых, завтра, с утра, у него намечалась серьезная встреча. Два часа назад позвонил Константин и сообщил, что для Владимира есть что – то очень интересное, и утром он должен к нему подъехать.

Посидев еще какое – то время, гости, простившись с Сашкой, который вышел их проводить, разъехались по домам.

Как всегда, чуть выпив, всю дорогу жена выясняла, куда Владимир выходил с Сашкой, с этим котом мартовским? Нет, она его очень уважает, но считает, что он – как все мужики… А у всех мужиков, в ее понятии, одно на уме. Она все знает, знает всех женщин, которые постоянно их окружают и с которыми они спят. Им нужны только их деньги, и когда они это поймут, будет поздно.

«Все, – с отчаяньем подумал Владимир, – началось. Спокойной ночи уже не будет. Уж лучше мне попасть в руки убийцы, чем стать предметом ее негодования» Но так этого не хотелось, ведь прошло всего несколько дней после последнего подобного концерта. Старался молчать. Не помогло.

– Почему молчишь? Нет, ты скажи правду.

– Какую правду? Я устал, Света, давай поговорим завтра, ладно?