Владимир Леонов - Слепи мне счастье…

– Терпение

В прошедшем веке иллюзорность и обманчивость жизненного символа «Как быстро стать богатым» сумел разглядеть Фромм Эрих:

«Сегодня мы имеем дело с индивидуумом…, который не знает и не понимает самого себя… язык общения заменил бессмысленным лепетом, истинная боль сменилась чувством тупого отчаяния. Об этом человеке можно сказать две вещи. Первое – что он страдает от утраты непосредственности и индивидуальности, и это может оказаться неизлечимой болезнью. Второе – он мало чем отличается от нас и от миллионов тех, кто ходит по этой земле».

Но в жизни есть примеры удивительной стойкости и несгибаемости жизни людей, не знающих удержу своей силе и не признающих ни подачек, ни милостыни.

Помните:

Если хочешь иметь то, что никогда не имел, придется делать то, что никогда не делал.

Из книги В. Леонова «Успешная Россия»

«Мы русские!»

«Мы русские!» – Клянемся в том перед Богом !» воскликнули все солдаты перед штурмом Чертова моста —

(воспоминания участника похода).

Победить или умереть со славой

О легендарном переходе армии через Альпы Ф. Энгельс сказал:» Этот переход был самым выдающимся из всех совершенных до того времени альпийских переходов».

Переход русской армии через альпийские хребты был невероятно трудным. С ранней зари до глубоких сумерек солдаты шли ускоренным маршем. Многие, поскользнувшись, гибли в пропасти. 25 – тысячная армия, как огромная гусеница, медленно ползла по горным перевалам. Часто приходилось переходить вброд глубокие по пояс горные речки. Все эти дни лил сильный дождь, ночи выдавались холодные с сильным северным ветром. Было сыро и холодно, шинели покрылись льдом, люди мерзли даже у разведенных костров. Суворов рядом, спит вместе с солдатами на замерзшей земле. Чрезвычайно сложен был подъем на Росшток, но еще труднее оказался спуск. Солдаты, как о счастье, мечтали встретиться с французами на равнине.

Пока Суворов штурмовал Чертов мост, французский генерал Массена разгромил 60 – ти тысячный русский корпус Римского – Корсакова, а французский военачальник Сульт разбил австрийцев, которые больше любили поспать, чем воевать.

Теперь французам на всем швейцарском театре военных действий противостоял один Суворов со своей маленькой армией (около 18000солдат)), измученных долгим переходом, лишенной продовольствия и артиллерии. Французская армия насчитывала около 80 тысяч солдат. Французы заперли выход из Мутенской долины, и русская армия оказалась в каменном мешке.

Воспользовавшись плодами русских побед и испугавшись возрастающего влияния России, союзнички, как это часто бывало в истории нашего государства, бросили армию Суворова на произвол судьбы. Измученные войска, без подвоза продовольствия, оказались запертыми в предгорьях Альп намного превосходящими силами французов. Многие считали, русские обречёны. Французский генерал Массена уже предвкушал торжество пленения Суворова. Но разве можно было пленить непобедимого полководца.

Суворов принимает неожиданное, трудное, но гениальное решение. Его войска, русские чудо – богатыри, походным мар – шем идут труднопроходимыми тропами альпийских гор. С потерями, но спасённая армия выходит из окружения. И опять мир поражён. Тот же Массена говорит, что отдал бы «все свои 48 походов за 17 дней Швейцарского похода» Суворова…

Суворов собрал совет: « Австрийцы нас предали. У Массена свыше 60 тысяч солдат, а у нас нет и полных двадцати. Идти назад – стыд! Это значит отступать, а русские и я никогда не отступали. Вокруг горы. Помощи ждать неоткуда. Одна надежда на Бога, другая – на величайшую храбрость войск. Нам предстоят труды величайшие в мире: мы на краю пропасти! Но мы русские! Спасите честь и достояние России и ее самодержца!» – с этим последним возгласом фельдмаршал встал на колени.

Багратион вспоминал:» Мы прямо остолбенели и все невольно двинулись поднять старца героя. У Александра Васильевича слезы падали крупными каплями. О, я никогда не забуду этой минуты! Меня трясла какая – то могучая сила. Я был в незнакомом восторженном состоянии, что если бы явилась тьма врагов, я готов был бы с ними сразиться. То же было со всеми, тут находившимися».

Вилим Христофорович Дерфельден, старший после Суворова, сказал:» Мы видим, что нам предстоит. Но, ведь и ты знаешь нас, преданных тебе душой. Все перенесем, не посрамим русского оружия! А если падем, то умрем со славою. Веди нас, отец!