Андрей Комаров - Сообщество лояльных ведьм

Она вошла к нему ровно в 16.00. Строгий деловой костюм, юбка ниже колен, убранные назад волосы. Кто бы мог распознать в этой деловой женщине мегеру с ангельской внешностью, которую Векшин лицезрел совсем недавно. По ее взгляду он понял, что светская преамбула здесь ни к чему и перешел сразу к делу.

– К сожалению, наш главный выдумщик и режиссер фильма сейчас на съемках, но я думаю, мы с вами поймем друг друга и без него. Чай? Кофе?

Софья Михайловна отрицательно покачала головой. Векшину показалось, что она смотрит на него каким-то оценивающим взглядом, причем чисто в женском смысле. Поэтому он немного стушевался, но, закинув ногу на ногу, справился с волнением и начал излагать тщательно продуманную причину приглашения Софьи Михайловны Кагарлицкой в качестве консультанта картины «Другая жизнь».

– Это должен быть последний эпизод в съемках нашего фильма. Не по содержанию, а по времени съемок. Так часто бывает в кино. Эпизод этот должен сниматься здесь, в студийном павильоне, он представляет собой встречу главного героя фильма с медиумом, который общается с потусторонними силами. Главный герой – это молодой человек с темным прошлым, неясным настоящим и еле различимым будущим. Он ищет свою исчезнувшую возлюбленную, но поскольку находится в данный момент под следствием, то на встречу с гадалкой его сопровождает хороший и добрый следователь, решивший пойти навстречу подследственному.

Рассказывая эту историю, Векшин следил за реакцией «консультанта», но лицо ее было непроницаемо.

– А что конкретно требуется от меня? – спросила Кагарлицкая, когда он закончил.

– От вас зависит очень многое, Софья Михайловна. Вот вам сценарный текст этого эпизода. Посмотрите, пожалуйста, правильно ли изъясняется медиум в нашем эпизоде. Посоветуйте нам, какой антураж должен быть у предсказательницы в рабочем кабинете, как она должна быть одета, какие сигареты предпочитает курить…

– А как одета я? – пожала плечами Софья Михайловна, пролистывая сценарий.

– Так вы тоже? – воскликнул Векшин после паузы. – Вот здорово! (Хорошо, что Станиславский отсутствовал при этой реплике).

– А сигареты в данном случае совершенно излишни, – продолжала она, и посмотрела на пачку «Мальборо», лежащую на столе у Векшина.

– Да?.. Это не мои, – совершенно не по делу смутился Паша. – Слушайте, а может быть, нам и не мудрить с подбором артиста на эту небольшую по метражу, но очень важную для сюжета роль?

– То есть? – потребовала ясности Софья Михайловна.

– А что если вам, госпожа Софья, дебютировать в кино?! В роли медиума. В нашем фильме. Я уверен, что режиссеру такая идея придется по душе, как только он вас увидит. Кто еще органичнее, чем профессионал сыграет эту роль? И такой красивый профессионал, – разошелся Паша.

– Это интересно. Кстати, дебют мой состоялся несколько лет назад. На студии Горького.

– Елки-палки, так вы актриса? – восхитился продюсер.

– Я заканчивала ВГИК, и уже на четвертом курсе сыграла небольшую роль в кино, – сказала Софья Михайловна.

– А чью мастерскую вы заканчивали?

Тут в дверь постучали, и Векшин не успел узнать, из-под чьего крыла в Институте кинематографии выходят такие очаровательные ведьмы.

– Павел Артемьевич, к вам человек пришел. Сказать, чтоб подождал?

– Нет-нет, пригласите нашего эксперта сюда, – сказал он администратору и обратился к Софье Михайловне:

– А вот, кстати, подъехал ваш коллега и наш советчик по уголовно-процессуальным вопросам. Вы с ним будете работать по одному и тому же эпизоду.

В кабинет вошел Неволин. Вряд ли можно было назвать растерянностью, реакцию Кагарлицкойна его появление, но, кажется, некоторое напряжение в крыльях носа и пульсирующей жилке на виске, Векшин все же усмотрел.

– Добрый день! – поздоровался Неволин и заглянул в глаза выпускнице ВГИКа.

– Знакомьтесь, господа!

Неволин подошел к Софье. Он был хорош сегодня! Паша, знающий толк в запахах, влияющих на симпатии женщин, одолжил ему свой одеколон, а также итальянский галстук. В сочетании с галстуком атлетическое сложение и смеющиеся карие глаза светловолосого мужчины в расцвете сил были неотразимы.

На мгновение Векшину показалось, что в лице госпожи Софьи мелькнули черты шестнадцатилетней Сонечки, которая еще умела смущаться и краснеть. Впрочем, иллюзия рассеялась через мгновение, когда она поднялась навстречу майору, подала ему руку и сказала:

– А в парике вы действительно выглядите немного хуже.