Юрий Поляков - Фантомные были

Утром чуть свет раздался звонок, и в дверь вошел сухощавый наголо обритый янки с военной выправкой, застегнутой в дорогой штатский костюм. Он вообще не говорил по-русски, но с ним была переводчица, похожая на строгую учительницу английского языка. Как и положено джентльмену, гость сказал: «How do you do?», спросил, всегда ли в Москве такая дерьмовая погода, и объявил, что Пентагон готов немедленно купить у них квартиру за сто миллионов баксов. Иван посмотрел на него с удивлением. Он-то вчера брякнул про сто миллионов фигурально, даже поэтически – примерно в том смысле, в каком поют за праздничным столом про «златые горы и реки, полные вина». Но питомцы деловитой протестантской этики поняли буквально, причем им даже в голову не пришло, что речь идет о рублях, ибо другой валюты, кроме долларов, они просто не знают.

– Сто миллионов зелени, говоришь? – повторил невозмутимый токарь, поскреб волосатую грудь и задумался, сколько же раз надо выиграть в «Поле чудес», чтобы сгрести такую сумму.

Его самоуглубленность вызвала нервное нетерпение гостей. Американец побагровел и стал что-то сердито молотить переводчице, та кивнула и строго сказала:

– Соглашайтесь! Это хорошая цена. Больше не дадут – конгресс не утвердит. Но генерал Мак-Даун может еще от себя лично добавить пятьсот долларов…

– Мы согласны-ы-ы!.. – истошным голосом закричала Анюта и бухнулась мужу в ноги.

– Забирай… – нехотя махнул он рукой.

Переводчица, оказавшаяся к тому же нотариусом, выложила на стол заготовленный договор купли-продажи. Иван осмотрел контракт со всех сторон, проверил даже на просвет, а потом велел жене вызвать в качестве понятых соседей, которые недавно взяли в банке кредит и в бумагах соображали. Пришли Ивановы в полном составе, глянули купчую, поняли, о чем речь, и ороговели. А Петров, уже занеся над договором любезно подсунутый «монблан», вдруг покачал головой и спросил:

– Деньги с собой?

– Наличные в вашей квартире просто не поместятся, – объяснила переводчица. – Мы перечислим на счет.

– У нас нет счета! – всхлипнула Анюта.

– Мы немедленно вам откроем и выдадим золотую карточку. В каком банке предпочитаете?

– Лучше в офшоре, – потребовал токарь.

Иван не знал значения слова «офшоры» (в «Поле чудес» оно ему ни разу не попадалось), но он часто слышал по телевизору, что умнейшие люди России хранят деньги именно там.

– Of course! – уважительно кивнул генерал.

– Дядя, а можно малёк кэшем? – нагло попросили двойняшки Петровы.

– Please, children! – Мак-Даун протянул им пять новеньких стодолларовых купюр.

Задумчивый правообладатель снова занес «монблан» над договором и снова помедлил:

– Обмыть-то принес?

– Obmyth? – Генерал вопросительно посмотрел на переводчицу.

– Maybe house warming? – пожала плечами она.

– No problems! – рявкнул Мак-Даун и проставился бутылкой полувекового скотча.

– Как они только хлещут эту олифу? – удивился Иван, когда счастливые покупатели удалились.

– Гады! – буркнул Петр, налил себе полный стакан и впервые в жизни запил.

А сильная женщина Нюра между тем плакала у окна, неотрывно глядя на пустырь, где приземлялась тарелка. Близнецы тщетно успокаивали мать, обещая хорошо учиться.

…Прошло время, но раны не залечило. Каждое утро Ивановы придирчиво изучают стену, орошают выжженный бетон витаминами роста и удобрениями, надеются: вдруг вернется упущенное счастье. Нет, плесень не возвращается. Выходя из подъезда, они хмуро избегают насмешливых соседских взглядов и стараются не смотреть на новенькую секцию, аккуратно вставленную на место петровской «двушки», сплавленной в США на танкере «Леди Годива».

Когда президента Ельцина в Давосе спросили, почему русские сами не воспользовались уникальным посланием инопланетной цивилизации, уступив этот исторический шанс Америке, он ответил, что в России для этого еще недостаточно общечеловеческих ценностей, а публичные места не оборудованы пандусами для инвалидов. Да и вообще, не важно, кто первым законтачит с братьями по разуму, главное, чтобы это были порядочные земляне. Ему долго хлопали, потом объявили Человеком столетия и взяли в Мировое правительство с правом совещательного голоса.

А Петровы живут теперь в своем замке на Майорке, Иван неделями лежит на диване, когда-то принадлежавшем Сулейману Великолепному, пьет монастырское пиво, которое ему на самолете доставляют из Зальцбурга, и смотрит телевизор во всю стену. Иногда они по-семейному выходят в море на авианосной яхте «Гулябино». Светская молва давно сосватала подросших близнецов с испанскими инфантами.