Дуглас Коупленд - Поколение Х

Конец света – лейтмотив сказочек Дега, любовно детализированные и поведанные бесстрастным голосом повествования, эсхатологические отчеты из серии «Вы – очевидец» о том, что такое ядерная бомбардировка. Итак, без лишних выкрутасов, он начинает:

– Представьте, что вы стоите в очереди в супермаркете, скажем, в супермаркете «Вонс» на углу бульвара Сансет и Таквиц (теоретически это может быть любой супермаркет, в любой точке мира), вы в отвратительном настроении, потому что по дороге в машине поссорились с лучшим другом. Ссора началась с дорожного знака «Внимание! Олени – 2 мили», и вы сказали: «Ну да, так мы и поверили, что здесь остался хоть один олень», что заставляет вашего лучшего друга, сидящего рядом и просматривающего ящичек с кассетами, вжаться в сиденье.

СМЕЯТЬСЯ ПОСЛЕДНИМ:

приятное занятие представлять себя последним живым человеком на Земле. «Я бы поднялся на вертолете и разбомбил бы местный гриль-бар, сбрасывая на него микроволновые печи».

Вы чувствуете, что он задет за живое; это забавно, и вы продолжаете в том же духе: «Если уж на то пошло, – говорите вы, – сейчас и птиц-то меньше, чем прежде. И знаешь, что я слышал? На Карибах не осталось ракушек – все схапали туристы. А тебе не приходило в голову, что, когда возвращаешься самолетом из Европы, есть нечто извращенное в том, чтобы покупать фотокамеры, виски и сигареты в безвоздушном пространстве, в пяти милях над Гренландией?»

Тут ваш друг взрывается, называет вас «настоящим бараном» и говорит: «Какого черта ты такой скептик? Тебе во всем надо видеть только лишь такое, что даст повод похныкать?»

Я (в ответ): «Скептик? Это я-то? Мне кажется, я скорее реально смотрю на вещи. Хочешь сказать: мы едем сюда из Л.A. и всю дорогу видим, может, десять тысяч квадратных километров торговых центров, и у тебя не возникает ни малейшего подозрения, что что-то где-то поехало совсем-совсем не туда?»

Спор, разумеется, ни к чему не приводит. Так всегда бывает с подобными спорами, ну, может, вас обвинят в старомодном нигилизме. В результате в «Вонсе» в кассу номер три вы стоите в очереди в одиночестве, с упаковками еды и брикетами топлива для вечерних барбекю, живот подводит от дикой обиды, а лучший друг, подчеркнуто вас игнорируя, сидит в машине и угрюмо слушает АМ-радио, транслирующее музон из Кафедрал-Сити на долину.

Но одновременно какая-то часть вашего существа приходит в восторг от содержимого тележки на-чей-угодно-взгляд-весьма-упитанного человека, стоящего перед вами в очереди.

Бог мой, чего тут только нет! Большие пластиковые бутылки с диетической колой, сливочно-ромовые пироги в жестянках для выпечки в микроволновке (сэкономят вам десять минут; и десять миллионов лет эти жестянки пролежат в могильниках отходов округа Риверсайд) и галлоны, галлоны соуса к спагетти в бутылках… да, от такой диеты, должно быть, у всей его семьи запор; а ну-ка – что это у него там на шее, не зоб? «Господи, как подешевело молоко», – говоришь ты сам себе, разглядев ценник на одной из его бутылочек. И тут тебя настигает сладкий вишневый запах от рядов жвачки и нечитаных журналов, дешевых и зазывающих, разложенных на полках.

И тут вдруг – перепад напряжения в сети.

ПЛАТОНИЧЕСКАЯ ДРУЖБА:

дружба с представителем противоположного пола, лишенная сексуальности.

Свет вспыхивает, приходит в норму, тускнеет, гаснет. Затем стихает музыка, но нарастает шум голосов – как в кинотеатре, когда прерывается фильм. Люди устремляются в ряд номер семь за свечами.

Возле выхода старик раздраженно пытается пробить своей тележкой несрабатывающие раздвижные двери. Служащий втолковывает ему, что электричество отключилось. Через другой выход, где открытую дверь придерживает магазинная тележка, в магазин входит ваш лучший друг. «Радио вырубилось, – объявляет он. – И посмотри-ка… – сквозь уличные витрины мы вдруг замечаем многочисленные столбы дыма, двигающиеся в сторону Двадцать девятой морской базы Палм-Спрингс в долине, – что-то серьезное творится».

Завыла сирена – худший звук в мире; звук, которого я боялся всю жизнь. Вот он; звуковое сопровождение падения в ад – воющее, нервное, жалобное, нереальное – скручивающее пространство и время, как сминает ночью пространство и время бывший курильщик, с ужасом видящий во сне, что он курит. Проснувшись, бывший курильщик обнаруживает в руке зажженную сигарету; ужас его безмерен.