Анна Бялко - Гинекологическая проза

Ирочка вместе со всеми возмущалась суровостью и нелепостью призывных законов, закатывала глазки, но, по сути, происходящее не очень ее волновало. Жалко, конечно, ребят, но что поделать, судьба. Никаких специальных чувств мальчики, как представители противоположного пола, у Ирочки не вызывали. А вот в аспирантуру потом попасть будет легче, среди всех этих девиц Ирочка оставалась едва ли не первой ученицей.

Так прошел второй курс, потом и третий, а осенью, в самом начале четвертого, в группу из академического отпуска пришла новая девочка, Соня.

Соня была яркой творческой личностью, до академки она блистала в институтской команде КВН, пела и играла на гитаре, была заводилой многих вечеров и капустников и имела массу поклонников на старших курсах, уцелевших от армейской потравы. С ее приходом сонная жизнь в группе слегка оживилась, главным образом за счет того, что к Соньке то и дело захаживали старшекурсники, тут только знай, лови момент, шептались девчонки. К ловле момента Ирочка относилась скептически, но сама Соня ей, пожалуй, нравилась. Правда, было неясно, хорошо ли она учится, все сколько-то сложные курсовые и коллоквиумы за нее писали те же поклонники, Соня только сдавала их, ангельски глядя на преподавателя из-под рыжей челки. Но сдавала успешно, ничего не попишешь.

В группе Соня сдружилась не с Ирочкой, к легкой досаде последней, а с Мариной, высокой нескладной девицей из общежития. За длинные унылые пряди волос, свисающие над ушами, Марину в глаза называли «Спаниелем», не обидно, но характерно. Под Сониным влиянием она в короткое время разительно преобразилась, коротко и стильно остриглась, перестала сутулиться, а в довершение всего уехала из общаги. Поговаривали, что Сонька познакомила ее со своим приятелем, тот Маринку и приютил. Как бы там ни было, из серой провинциалки Марина к Новому году стала самоуверенной москвичкой, не хуже самой Ирочки. С Соней они были не разлей вода, жизнь их была окружена какими-то событиями, историями и происшествиями, какими – неясно, но по отрывочным сведениям жутко интересными.

Ирочка подумывала присоединиться к этой паре, уж больно было заманчиво, и авторитет в группе у Соньки был бесспорным, куда там старосте Тане. Но просто так, с бухты-барахты, подойти: «Давайте дружить», казалось Ирочке нелепым и недостойным, и она сильно рассчитывала в этом смысле на начало следующего семестра. Новый семестр, новая жизнь, что может быть естественней.

Отшумел Новый год, навалилась сессия. По груп-пе ходили слухи о каком-то невероятном празднестве, устроенным, ясное дело, Соней, что только укрепляло Ирочку в ее замыслах. Странное дело, каникулы почему-то впервые показались ей длинными и скучноватыми, и (еще более странное дело) она, тоже впервые, не поделилась своими намерениями с мамой.

Маме, впрочем, как раз в это время было не до Ирочки с ее туманными планами, мама вся была обуреваема одной, но пламенною страстью – делала в квартире ремонт и меняла интерьер. Это занятие поглощало целиком не только ее – обе бабушки изо всех старческих сил строчили на машинке очередные шторки и занавеси, Ирочку гоняли отмечаться в очереди на мягкий гарнитур, и даже папа не смог уклониться от развешивания полочек и карнизов. Лариса Викторовна реяла посреди всего этого, как буревестник, то и дело намечая хозяйским глазом новые свершения. Завершающим штрихом стала покупка нового столового сервиза голубого цвета, который гармонировал с цветом кухонных стен, оклеенных заново немецкой клеенкой. На многочисленные полочки были расставлены многочисленные вазочки с собственноручно подобранными букетами из засушенных цветов, и Лариса Викторовна уже предвкушала завистливые восторги сослуживцев (не всех, конечно, а удостоенных быть приглашенными).

На фоне разноплановых дизайнерских работ необходимость идти наконец учиться показалась Ирочке таким облегчением, что она даже устыдилась внутренне своих мыслей. В самом деле, мама для нас же надрывается, сколько сил тратит. Но возможное начало чего-то нового в жизни было так заманчиво, что, отринув угрызения совести, на первые занятия Ирочка ехала вся в предвкушении новых событий.

Ожидания обманули. Соня на занятия не пришла, говорили, что свалилась с гриппом; Марина, отсидев как на иголках первую пару, мгновенно утекла, оставив Ирочку с носом и разбитыми мечтами. Казалось бы, днем раньше – днем позже, какая тут разница, но ведь всем знакомо это чувство внутреннего опустошения, когда к чему-то готовишься, готовишься, а оно в последний момент возьмет да и ускользнет от тебя неожиданно.