Стивен Фрай - Гиппопотам

– Ох, Дэви… – прошептала Энни. Об этой особенности сыновней миссии она ничего не знала, и я, прилюдно открывая ей глаза, чувствовал себя свиньей.

– Прости, но должен сказать, что, скорее всего, он проделал тот же трюк и с Сиренью, – добавил я.

Нижние челюсти всех и каждого попадали в тарелки, а Оливер начал метать в меня мысленные кинжалы.

– И только Оливер может поведать вам, – сказал я, считая, что он это заслужил, – какая метода использовалась в его случае.

Все лица обратились к нему. Бедный Оливер, притворщиком он всегда был никудышным.

– Послушайте, – облизав губы, произнес он. – Ведь мы же все верили, так? Некоторые из нас верят и сейчас. Все сказанное Тедом основано на нетерпимости и побочных обстоятельствах. Он так ничего и не доказал.

– Ты совратил моего сына? – осведомился Майкл.

– Нет, чтоб я сдох, это он меня совратил! Он сказал мне… Иисусе, когда вот так это излагаешь, получается полный абсурд… Ладно, если ты хочешь, чтобы я описал происшедшее на языке, понятном Уоллису, то да, Дэви поимел меня в зад. И мне стало лучше, разве не так? И опять-таки, это был Дэви. Саймон ко мне даже близко не подходил. Я с этим охламоном за всю неделю и двумя словами не перемолвился. Все Дэви! Конечно, Дэви. Какого дьявола вы слушаете этого толстого проходимца? И как насчет Джейн и Сирени?

Мери и Макс обменялись полными ужаса взглядами. Это они о Кларе вспомнили, бедняжки.

– Насчет Сирени могу объяснить, – сказал я. – Боюсь, во всей этой истории повинен исключительно я.

– Ты? – Майкл нахмурился.

– Да, преглупейшая вышла штука. Я нынче вечером позвонил коновалу, Найджелу Огдену. Попросил его подтвердить, что Сирень действительно страдала от отравления крестовником. Он сказал, что ее подавленность, кровотечение изо рта, бесцельное кружение на месте, потребность то и дело прислоняться к стене, боли в животе, утрату аппетита, понос, жуткую жажду – в общем, все – ничем другим объяснить невозможно. Но меня, видите ли, когда я принимал нынче вечером ванну, посетило вдохновение. Как Архимеда. Я, может, и не ветеринар, но в том, что я пьяница, мне никто не откажет. А что, если, спросил я у него, что, если Сирень напилась? Нарезалась самым настоящим образом? Ударилась во все тяжкие и налилась по самую гриву? Он подумал-подумал и сказал, что пьяной лошади до сей поры не встречал, однако симптомы опьянения вполне могут быть схожими с теми, какие он наблюдал у Сирени. Выпивка, по его представлениям, плохо действует на лошадей еще и потому, что им очень трудно блевать. Правда, это не объясняет кровотечения изо рта. Однако у меня имелся ответ и на это. Не буду рассказывать вам о причинах, но рано утром, на второй день моего пребывания здесь, я выбросил в кадку в западном парке – там, где после того паслись Сирень и ее четвероногие друзья, – полную бутылку солодового виски десятилетней выдержки.

– Что вы сделали? – ахнула Патриция.

– Да, я понимаю, смахивает на бред сумасшедшего, однако в ту минуту этот поступок представлялся мне правильным. Мы можем обсудить его позже. Суть в том, что, принимая ванну, я вдруг вспомнил то утро, и все встало по местам. Перед обедом я тайком сбегал туда и заглянул в кадку. Бутылка разбилась, виски вытекло. На осколках еще сохранились следы крови. Сирень, с ее безупречным вкусом, должно быть, обнаружила позавчера неожиданное сокровище и всю вторую половину дня выхлебывала, высасывала и вылизывала его. Ей никогда еще не случалось полакомиться ячменем, принявшим обличье столь приятное. Думаю, и вам приятно будет услышать, что употребила она не всю бутылку, однако выпила достаточно, чтобы от души повеселиться и познакомиться с настоящим жестоким похмельем. Все проще простого.

Некоторое время все молча взирали на меня. Потом Саймона одолел смех.

– Напилась! – прыснул он. – Значит, Сирень напилась. А знаете, я ведь и думал, что крестовник тут ни при чем. Мы с Алеком целый день обшаривали поле, потому что там он и растет. Надо же было проверить. Гербицид использовать без толку, потому что от него, как ни странно, это растение лишь начинает казаться лошадям еще более вкусным. Напилась!

Оливер ударил кулаком по столу.

– Ладно! – рявкнул он, лицо его было белым от гнева. – Может, и так. Может быть. Но…

– Клара, – трагическим тоном перебил его Макс. – Как насчет Клары? Ты хочешь сказать, что мальчишка посмел…

Тут следовало быть осторожным.

– Рад сообщить тебе, что Дэви не пытался проделать с Кларой то, что проделал с Джейн, Оливером и Сиренью. Он попробовал скормить ей некое снадобье, имеющее отношение к его духу… – Я решил, что это достаточно близко к истине, чтобы оказаться приемлемым, а уж как они поймут сказанное – буквально или метафорически, – это их забота. – Однако ему помешал Саймон. Что вы себе думали, посылая бедную девочку к Дэви, я и вообразить не могу.