Леонид Борисов - Под флагом ''Катрионы''

– Кэт так хороша, что нравится всем! Она танцует, и все перестают дышать. У нее крошечный голосок, но как она им владеет! У Кэт большие глаза, маленькая головка, хрупкая фигурка; она из тех очень обычных женщин, которых только и ждет наше сердце, свойство которого преображать и приукрашивать…

– Слава тебе, создатель, – ничего особенного, – утешая себя и Луи, сказала Камми.

– Кэт Драммонд я полюбил за то, что ее легко преображать, – понимаешь ты это? Тебя не преобразишь, ты драгоценна и уникальна, Камми! Папа – это готовый, отлитый в бронзе, облик. Пойми же меня, Камми, Кэт – это сама природа! Морские офицеры превратят ее в бумажку из-под конфетки!

– Скажи так, чтобы я поняла тебя, – попросила Камми.

– Я люблю Кэт, – ответил Луи. – Можешь кричать об этом всему миру. Я даже прошу, – кричи, кричи, – может быть, Кэт услышит…

– Я крикну ей: «Сгинь и пропади!» – сказала Камми.

Но, должно быть, Камми поступила иначе, – спустя неделю Луи встретил Кэт на набережной. Встречные моряки – рядовые матросы и офицеры – приветливо козыряли ей. Она в ответ прикладывала два пальца к полям своей шляпы. «Умилительно и гениально», – подумал Луи и задержал Кэт, палкой своей взяв на караул.

– Ружье трясется, десяток суток карцера, – сказала Кэт и протянула руку. – Я думала о тебе, студент. Ты обо мне думал?

– О, сырой материал! – воскликнул Луи, обрадованный встречей, боясь, что вот-вот подойдут чужие люди и Кэт уйдет с ними. – И тебе не стыдно задавать мне такой вопрос, преступница? Я тебя люблю, ты достойна того, чтобы быть преображенной, Кэт! Кем хочешь быть: королевой, женой пирата, сестрой студента или великой артисткой конца девятнадцатого столетия?

– Хочу быть женой окончившего университет, – подумав, ответила Кэт. – Не задерживай меня, я иду в портовую таверну. Написал бы несколько песенок! Мне подарили хорошие ноты, а слов нет.

– Кто ты, Кэт, откуда?

– Забыла. – Она пожала плечами и нараспев произнесла: – Ха-ха! Что с того, что тебе известно, кто ты и откуда? Разве счастье в этом?

Прощай, университет! Луи принялся писать песенки, подгоняя размер под музыку анонимных, но не лишенных дарования композиторов. Луи и сам готов был вместе с Кэт выступать в тавернах.

– От таверны до театра, от театра до сердец всего шотландского и английского народа, от них до популярности во всем мире, – говорил Луи и на предложение Кэт снять волосы и бриться хотя бы через день отвечал: – От мировой известности к космической славе, от славы к бессмертию, от бессмертия… к такому положению в жизни, когда тебя и меня будут рвать на части хозяева всех бродячих и оседлых театров Эдинбурга! Что? Снять волосы? Припомни трагический эпизод с Самсоном! Бриться через день? Я намерен отпустить бороду. Ты хочешь быть представленной моему отцу?

Ничто не могло остановить его, когда он чего-нибудь сильно хотел. Познакомить Кэт с отцом означало прежде всего скандал. «Скандал – это два часа, максимум – четыре, – рассуждал Луи. – Ввести в дом неизвестно откуда приехавшую танцовщицу и певичку из „Веселого трубача“ и „Бродячего павлина“ и назвать ее своей невестой… Это уже не скандал, это буря, обмороки и крики, судорожные рыданья и проклятия». Прежде чем дать бой, Луи предпринял разведку. После двухдневного отсутствия он пришел домой, поздоровался с отцом и матерью, сел за стол. Камми плакала в углу подле камина.

– Простите меня, я гулял с приятелями, – начал Луи. – Скажите – что тут случилось? Почему вы все такие печальные?

– Умер, – глотая слезы, ответила Камми.

Луи встал со стула. В зеркале он увидел себя: исхудавший, бледный, небритый.

– Кто умер? – спросил он, обращаясь к отцу.

– Пират, – ответила мать.

– Вчера в одиннадцать вечера, – тихо, с глубоким вздохом добавил отец. – Наш дорогой друг вздрагивал и поднимал голову, когда кто-нибудь стучался к нам. Пират ждал тебя… Сейчас будем обедать, – потерянно и некстати проговорил сэр Томас.

– Где же он? – Луи обошел вокруг стола, остановился подле матери. – Похоронили?

– В саду, – ответил сэр Томас. – Зарывали Ральф и я. Умер наш старый друг – верный, честный, преданный. Ты откуда?

– Забыл, – ответил Луи и сказал это не потому, что хотел сдерзить или оригинальничать, – Кэт, которую он намерен был преображать, уже успела преобразить его.

– Я хочу жениться, папа, – заговорил Луи о самом главном. – Позволь мне жениться, мама! Я прошу вашего разрешения принять мою невесту, – я хочу представить ее вам…